– Та-ак! Хочу отдельно предупредить вас насчёт женщин, – подполковник сладко улыбался, – ведь холостяки – это потенциальные залётчики и я предпочитаю женатых, с ними спокойнее. Учтите, со словачками общаться нельзя. Будете замечены, поедете в Союз, получите партвзыскание… ну и вообще, надуют Вас, лейтенант, тогда как зяблика! Ясно?
Тимофеев едва не поперхнулся, вспоминая чёрные глаза Здены и представляя визуально, как его станут «надувать как зяблика»…
Подполковник продолжал ехидно улыбаться:
– Есть здесь пять вольнонаёмных женщин в полку, одна другой «милее», причём чем дольше вы будете здесь служить, тем милее они вам начнут казаться, вот ими и обходитесь, если сможете, конечно. Правда, на них тут и без вас повышенный спрос, как на раков на безрыбье! – Подполковник усмехнулся куда-то в угол своего кабинета. От такого откровения лейтенант покраснел.
– Предупреждаю относительно чужих жён. Есть здесь один ваш выпускник из Новосибирска – старший лейтенант Хашимов, – лицо подполковника нахмурилось, но через минуту улыбка постепенно вернулась на место. – Переведён он к нам на перевоспитание из другой части за то, что крутил роман с женой своего командира роты, – последовала длинная пауза. – Нехороший тип, я бы его хоть сейчас куда-нибудь спихнул, да некуда. В самой залётной роте полка служит и так. Не советую Вам с ним дружить, избегайте его.
(Но кто мог знать тогда, что их койки уже стояли рядом!)
– Дружить вам нужно вот с этими…
(Далее последовало перечисление всех лиц, с которыми Тимофееву следовало бы дружить. Перечисление закончилось одной фотографией на щите «Лучшие коммунисты полка». С фотографии смотрел крепкого телосложения старший лейтенант с жёсткими усами, слегка кавказским выражением лица, принадлежавшего, как выяснилось позже, человеку русскому, любившему, однако, похвастать своими необычными «корнями», как в смысле социальном, так и в национальном, и любившему вспоминать своего героического деда, чей танк, якобы, и по сей день стоит на центральной площади в Праге.)[22]
– Это командир 9-й роты старший лейтенант Сидоренко, – далее последовало описание славных достижений этой роты, которая «гремела» на всю дивизию как одна из лучших.
Затем последовало перечисление всех подразделений, где отсутствовал замполит роты, в их числе оказалась и та самая знаменитая 9-я рота! «Дай бы бог попасть в неё», – загадал Владислав.
Но теперь ещё предстояло представиться начштаба…
Тимофеев вышел из штаба. Вдохнул воздух, потянулся.
– Чё, Тимофеев, и ты здесь? – услышал он неприятный голос, знакомый ещё с училищных стен. Голос его однокашника двадцатипятилетнего лейтенанта Ивана Кузнецова. (Который, попавшись в училище на краже денег у своего товарища, получил строжайшую оценку ротной партийной организации, состоящей к концу обучения, в основном, из самих курсантов.
Вследствие