– Паспорта нет. Ведь я курсант. Вот – военный билет! – Влад похлопал себя по груди, пытаясь нащупать документы во внутренних нагрудных карманах. – Вот!
Кандидат в члены Политбюро взял документ в красной корочке, и размашисто написал: «Объявляю благодарность! Президент Российской Федерации…». И это прямо на первой странице!
– Мой брат спешит куда-то? – сузил чёрные глаза его собеседник. – Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!
Влад, сунув военный билет назад в нагрудный карман, поплыл снова вверх, куда-то в кроны пирамидальных тополей. «Высокие» собеседники внизу не обращали на него ни какого внимания.
– Борис! Мишка – дурак. Его американцы купили за дёшево. Интересно только, он и сам верит в то, что говорит? Но главное то, что при нём мы стали богаче, – говорил какой-то появившийся неясно откуда толстяк. Шлёпая губами, он напоминал Гайдаровского «мальчиша-плохиша».
– Ну-у-у. Да-а-а. М-м-м. И-и-и-и что? Я не должен с ним бороться м-м-м?.. Его время закончилось, а на-а-ше только начина-а-ется! М-м-м… – кандидат в члены политбюро замычал и уставился на толстяка.
– Мы взяли то, что можно было взять! Но нужно помнить, его убрать с дороги мы сможем не раньше, чем через полгода, когда мы доведём народ до революционной ситуации, как Вова Ленин учил! – толстяк громко закашлял, поперхнувшись. И продолжил.
– Когда народу будет уже нечего терять кроме своих цепей. Народ его уже ненавидит. И это хорошо!.. Мы это используем. Он своё уже отработал.
– Только вот что американцы скажут?
– А Америка нас поддержит!.. Я ж говорю, для них он уже «отработанный ресурс». Его миссия истекает. Теперь наш выход на политическую сцену.
– Ладно, иди! Мы с Нурсултаном щас… – он размашисто взмахнул рукой, пошатываясь.
Когда толстяк удалился, Кандидат в члены Политбюро наполнил свой бокал, подошёл ближе к товарищу, с казахским «прищуром» глаз, и почти шёпотом заговорил:
– Дурачье! Уберём Мишку прям щас, и нам конец. Голодный народ всё у нас отберёт! Хорошо, если ещё не порешат!
– Сiздiкi жθн[76]
Он сделал длинную паузу… И добавил:
– Бiзбен бiрге тγстікке[77].
– Ықыласпен! Ықыласпен!..[78]
Влад, услышав тарабарщину, потерял интерес и прилёг на невесть откуда появившуюся кровать. Декорации вокруг сменились как-то незаметно…
– Говорила я тебе, Мишенька, Бориску пороть надо было, пока поперёк лавки лежал, – услышал Тимофеев женский голос рядом, – а ты только: «Борис, ты не прав!» И только! Это всё не без его рук дело! Он по-восточному хитёр! Гораздо хитрее других! А теперь ты будешь его же и просить спасти нас… А эти старые пни повелись! Их, маразматиков-путчистов, теперь же и пересажают всех до единого, или, того хуже перебьют! И ведь и наша жизнь на волоске. Как карта ляжет, так и будет. Ведь мы здесь и повлиять-то