И то правда, мне под начало никого давать нельзя – мигом теряюсь.
Дядечка развел руками, и на мгновение замер, точно вовсе перестал дышать, мне даже показалось, что по нему пробежала волна помехи, как по телевизионному изображению. Когда он снова заговорил, то голос его изменился, стал ниже, в нем появились вкрадчивые нотки:
– Егор Игоревич, вы же не знаете, что это такое – быть десятником? Новые навыки. Память, хитрость, ориентация, лидерство и знание стратегии.
Я хмыкнул – обычной пятерки мне вполне хватало.
– И опыт, опыт теперь можно обретать за счет тех, кто у вас есть в подчинении, – улыбался он точно коммивояжер, впаривающий олуху самый лучший во вселенной перочинный нож. – Не только своими деяниями, но и деяниями разумных под вашим командованием вы будете его накапливать. Новые уровни будете получать намного быстрее.
– И что?
– Это же хорошо! Новые уровни! Гражданство Гегемонии.
– В жопу гражданство, – отрезал я. – Я не собираюсь покидать родную планету. Солдаты вам нужны или нет?
– Только десятники. Или через месяц-два…
Вот твою же мать, и что делать? Неужели брать на себя командирскую обузу? Утирать сопли новобранцам, получать люлей за неисполнение приказов, озвученных вышестоящими идиотами или психами?
Не хочу я быть десятником, не хочу никем командовать! Но что делать? Придется!
– Ладно, – проворчал я. – Только не на «Гнев Гегемонии», а на другой линкор!
– Отчего же так? – дядечка выпучил глаза так, что они едва не вывалились на клавиатуру – два шарика для настольного тенниса, на которых нарисована радужка, зрачок. – Это есть один из наилучших кораблей Гегемонии, и там служат ваши товарищи, с кем вы уже воевали нога об ногу!
Товарищи служат, но помимо них там еще и всякой твари по паре, начиная с Равуды, отмороженного ублюдка, что ненавидит меня до глубины души – за то, что он некогда не смог спасти больную дочь, она умерла, а у меня дочь и шансы спасти ее остались. Еще там есть Лиргана, уже не центурион, а трибун, бывшая женщина с пониженной социальной ответственностью, люто ненавидящая мужиков, которые ей нравятся, ну а мне «повезло» угодить в эту категорию. Замыкает перечень «друзей» местный контрразведчик, Геррат – он уверен, что я предатель, чей-то засланец, непонятно на кого работающий, но опасный.
Настоящая банка с пауками, куда я не желаю попасть ни в коем случае.
– Такая ботва, что я не хочу туда, – отрезал я.
– Но Егор Игоревич, вы же информированы, что между линкорами есть злое соперничество? Вы попадете на другой корабль, и там вас будут презирать, третировать. Относиться как к существу второго сорта. Поставлять препятствия и формировать трудности.
– Плевать. Куда угодно, только не на «Гнев Гегемонии».
С презрением я как-нибудь управлюсь, главное, чтобы мне не стреляли в спину и не таскали на допросы.
– Кроме