– Верните его! Его убьют, – крикнул Родион, пытаясь подняться на ноги.
– Кого? – недоверчиво спросил дядя Сережа.
– Вашего Кузю. Снимите с меня наручники!
– Э нет! – сказал дядя Сережа, толкая Родиона в грудь, хотя тот и так никуда не делся бы от дерева. – Куда собрался, шнырь? А ну сидеть!
Кузя дошел до растворенного и, что-то сказав ему, размашисто ударил. Растворенный качнулся, но устоял, хотя видно было, что у него вылетело несколько зубов. Кузя хотел ударить его еще раз, но не успел. Растворенный перехватил в воздухе его руку и легко, точно ветку сухой елки, сломал ее. Та чудовищная сила, с которой все было проделано, Родиона ничуть не удивила. Эльб, внедрившийся в мозг человека, способен усилить силу нервного импульса раз в десять.
Кузя завопил. В следующий миг растворенный легко оторвал его от земли и отбросил метров на десять. Кузя с треском врезался в кустарник и так и остался в нем, слабо ворочаясь.
– Так. Ясно. Лешик! – отрывисто приказал дядя Сережа.
Лешику не надо было ничего объяснять. Он уже надевал на пальцы кастет, озабоченно поправляя его, потому что для его мощных пальцев кастет был тесноват.
– Не люблю я по этим гнилым мордам да голой рукой. Тяпнет еще – так изувечишься… – пробормотал Лешик и, для разогрева нанося в воздух удары, направился к растворенному.
Вскоре он уже с боксерской легкостью приплясывал вокруг, атаковал и отскакивал, не давая шатко стоявшему зомби схватить себя. От его мощных ударов растворенный валился, но сразу поднимался и опять начинал наступать, пытаясь сгрести своего противника. Да только куда там! Лешик ускользал и опять бил.
– Ну что, шнырь, видал? Простого человека какой-то там магией не сколупнешь! – с торжеством воскликнул дядя Сережа, но тут, словно чтобы опровергнуть его, растворенному попался под руку толстый сук. Он резко взмахнул им, задев Лешика по плечу. Сук оказался гнилым и сломался, но Лешик потерял равновесие и не сумел вовремя отпрянуть. Растворенный схватил его, на мгновение прижал к себе и сразу небрежно отбросил, как поломанную куклу.
Лешик прокатился по земле и затих, даже не пытаясь подняться. Родион готов был поклясться, что у него не осталось ни одного целого ребра.
– Я же говорил!!! – крикнул Родион.
Дядя Сережа горестно качнул головой:
– Ну что тебе сказать, шнырь? Плохо дело. Отвоевались пареньки. Полегли за простого человека. Зеленые, опыта мало. Теперь выход балерины! – сказал он и, сопя, извлек из-под короткой шоферской куртки биту – свой великий «вразумлятор». Легонько помахивая битой и согреваясь, дядя Сережа зашагал к растворенному.
Родион понял, что, скорее всего, дядю Сережу живым уже больше не увидит. Хотя нельзя сказать, чтобы это желание было очень уж сильным.
– Руки! – срывая связки, крикнул он ему вслед. – Освободи мне руки!
Дядя Сережа