– Рэм, ты снова замечтался? Смотри не грохнись с лестницы!
Это Баже. Лёгок на помине. Уже вечер, а Рэм всё ещё не закончил разбирать книги на втором ярусе библиотеки и сейчас сидит с очередным томом в руках на передвижной лестнице, ходящей вдоль стеллажей на специальных колесиках. Очень хитро придумано.
– Нет, старик, – со смешком отвечает он ему, – просто вспомнил, что мы сегодня идем ужинать к Максиму, и уже предвкушаю речного карпа под апельсиновой корочкой.
– Знаешь, Рэм, я до сих пор не понимаю тебя. Зачем тебе нужна эта работа, когда дома тебя ждёт такая девушка? – Старик прищурившись смотрит на своего помощника снизу-вверх, оглаживая седую окладистую бороду. – И зачем вы сняли эту мансарду, я тоже не понимаю. Что за радость жить под крышей? Да и что вообще наша красавица делает с таким книжным червём, как ты, вечно торчащим в пыльном магазине вместо того, чтобы бросать весь мир к её ногам, я тоже не понимаю. Признайся мне, ты волшебник?
– Есть немного, – серьёзно ответил Рэм, успевший привыкнуть к этим разговорам. Баже с первых минут знакомства проникся к Руне искренним восхищением и не уставал говорить, что такой субъект мог заполучить такое чудо только при помощи колдовства. – К тому же, я умею рассказывать сказки, а она их очень любит.
– Сказки, сказки, – беззлобно ворчит старик, махнув на него рукой. – Только из-за них ты тут и околачиваешься. Уж точно не из-за тех грошей, что вытягиваешь из бедного старика. И что в них такого интересного, ты же вроде не ребёнок. Ладно, закончишь здесь и иди уже, не заставляй нашу красавицу ждать…
Первые дни в городе они вели себя как крестьяне из дремучей деревни, неожиданно оказавшиеся в столице государства. Светлые улыбчивые лица людей, открытые взгляды и неподдельное желание помочь в любой сложной ситуации – все это настолько не вязалось с тем, к чему путешественники привыкли в «прошлой» жизни, что казалось сном.
– Ты сделал это, любовь моя, ты спас нас, – тихо сказала Руна, глядя ясными сияющими глазами на жизнь вокруг и крепко сжимая руку любимого. Казалось, она боялась проснуться и вновь оказаться на том берегу, где уже был слышен топот копыт. От прилива нежности к девушке, в своём юном возрасте пережившей уже так много, у Рэма защипало в глазах. Он любил её больше жизни и не стеснялся признаваться себе в этом. – Но мы обязаны найти путь обратно.
На следующий вечер после приезда в город они выспавшиеся, чистые и отутюженные сидели в уличном кафе неподалеку от гостиницы и смотрели на степенно прогуливающихся вдоль центральной площади горожан. Они все еще не могли поверить в то, что это всё вокруг реально.
– И мы его найдем.
Часть I
Дримия
Рэм родился в семье учительницы и моряка. Сколько он себя помнил, отца – молчаливого человека, с дублёной