– Тебе пока не достает ни возможностей, ни умений. Ты даже не знаешь, в чём заключается твой дар, – поспешил объяснить Борис, увидев, что мальчик начал краснеть от обиды. – Но мне действительно было интересно, а вдруг у тебя получится как с палкой. Говорят, что раньше люди силы могли очень многое. Нам же, их потомкам, остались лишь мелкие шалости, но для фокусов этого вполне достаточно, – сказал он и посмотрел в сторону арки.
Рэм проследил за его взглядом и увидел, как в небольшой кадке, что стояла справа у входа в беседку, вспучилась земля и сквозь неё начал пробиваться маленький зелёный росток. Извиваясь, он стал тянуться к небу, постепенно утолщаясь. Вот на его стебле появились небольшие выпуклости, из которых в разные стороны выстрелили стрелы листьев, затем на конце стремительно выросшего стебля набух бутон, тут же раскрывшийся золотой сердцевиной в обрамлении белых пёрышек. В кадке перед ними, подрагивая своими длинными лепестками, колыхалась на ветру обыкновенная садовая ромашка.
Рэм обернулся к Борису, тот кивнул. Акробат медленно поднялся с лавки, подошёл к горшку и неуверенно протянул руку к цветку. Он был настоящим, совершенно обычным цветком. Более того, не успел он вернуться назад, на своё место, как над растением закружил толстый мохнатый шмель, тыкаясь в венчики. Рэм посмотрел на свои руки, измазанные в жёлтой пыльце, они дрожали.
– Это какой-то фокус? – спросил он, наблюдая за полосатым сладкоежкой. Рэм никак не мог поверить в слова Бориса.
– Да, – кивнул Борис. – Такой же фокус, как вчера провернул ты. Почти такой же. У каждого из людей силы есть свой особенный дар. Кто-то может управлять погодой, кто-то говорить с птицами, кто-то наколдовать снег, а кто-то, скажем, лишь заморозить собственные пальцы, – усмехнулся Борис, явно кого-то припоминая. – Дар, как и его сила, очень разнообразен. Говорят, что есть люди, умеющие летать, но я таких не встречал. У меня же дар мастера иллюзий, и ты даже на ощупь не сможешь отличить мой цветок от настоящего. С тобой же мне пока непонятно.
– Вы хотите сказать, что у меня тоже дар? Что я как те колдуны из прошлого?
– Несомненно, хотя я пока и не знаю какой, – кивнул Борис, с интересом наблюдая за сменами выражения на лице Рэма. Конечно, в свои пятнадцать лет контролировать их он ещё не научился и был для директора цирка открытой книгой. – Ну и колдунами их называли только в страшных сказках, придуманных не очень умными людьми. Одарённые, называй нас одарёнными.
Мальчик вспомнил, как отец однажды привёз из дальнего плавания маме зелёный платок, на котором по самому краю была красивыми вензелями вышита надпись на незнакомом языке. Там были такие слова: дари любовь вокруг себя, и будет доброю земля. Он спросил у родителей, что они означают, а они очень испугались. Потом он прочитал книгу на старомежгорском, которая зачем-то хранилась у мамы, а затем на ярмарке