– Молодой Фермилорд Люциан, должно быть? – не оборачиваясь, спросил протоиерей.
– К Вашим услугам, отец, – Люциан тут же преклонил колено и опустил голову.
– Прошу тебя, юноша, встань, – отец повернулся к нему и на шаг приблизился. – В наши дни уже трудно увидеть молодёжь в Храме. Её свёл с ума Лукавый запретными страстями и вседозволенностью… – Люциан выпрямился и пронзительно взглянул на Соннелона. Бескрайняя доброта блеснула в ответ от протоиерея, что с годами не угасает в его глазах. – Да, ты чистокровный паладин, сын своего отца Элохима, – он приблизился вплотную и взял его за плечи, дружелюбно и крепко. – Это я к твоим услугам. Чем обязан твоему визиту, паладин?
– Меня, отец, мучает беспокойство за умирающий город Шеол, – с грустью сообщил паладин. Он не стал рассказывать долгую вводную часть своего волнения, зная, что протоирей в курсе событий Шеол.
– Я наслышан о случившемся на Открытии, мы все вместе скорбим по ушедшим, – протоиерей отпустил его плечи и тяжело вздохнул, на состарившемся лице выступила искренняя грусть.
– Нет, отец, я не скорблю… – в том же настроении продолжил Люциан.
– Тогда что тебя мучает, сын мой? – протоиерей заинтересовался его проблемой, ведь он уже забыл, когда кто-то спрашивал его мнение.
– Всё внутри рвётся в этот город вернуться опять, и он зовёт меня, я чувствую, оно сильнее меня. Мне тяжело это объяснить, будто это просто эмоции… – паладин упал на колени, склонив голову к ногам протоиерея, каясь в своих страстях. Он уже сам устал истязать себя этим необъяснимым рвением. – Мой отец Пророк Фер Элохим сослал меня сюда найти упокоения моим безудержным желаниям, но ничего я здесь ещё не нашёл, только уныние. Прошу, отец, помогите мне в моих исканиях, – протоиерей положил длань на белоснежные волосы Люциана и глубоко вздохнул, принимая на себя терзания молодого паладина. – Всё существо рвётся к чертогам Шеол, но сознание говорит, что это подобно безумию.
– Создатель видит всё, Он знает о твоих страданиях и неспроста послал их на твои плечи… – на глазах паладина выступили слёзы, он рад слышать эти слова: они звучат как благословение. – Встань, я хочу тебе кое-что вручить, – Люциан удивлённо поднялся и, не смахивая слёз, заглянул в глаза протоирея. Ярко-зелёные, они излучают сострадание и понимание. – Иди за мной, – сказал он и направился к дальней двери Храма. Люциан, не задерживаясь, последовал ему. Протоиерей отворил перед ним дверь с усталым скрипом и пропустил вперёд. Скрытая малая комната, предназначенная для личного пользования, впустила в себя молодого паладина. Узкая кровать возле стены идеально заправлена, маленький стол для одинокой трапезы чист. Окно в форме креста ровными гранями разделяет входящий в комнату свет. В углу алтарь с иконостасом и изголовьем в форме чего-то религиозно-необъяснимого. – Я хочу дать тебе оружие… – протоиерей закрыл за спиной дверь и прошёл к алтарю, обогнув