Судьбу прошибая и годы.
«Не дается мне в руки слово…»
Не дается мне в руки слово,
Словно тень от летящей птицы.
Впрочем, может быть, так и надо –
Пусть хоть птица будет свободной!
Пусть хоть птица! Что до отчизны,
То она меня не замечает.
Что ж, наверно, так тоже надо –
Я ж люблю ее не за это!
И когда живу на чужбине,
Мне она почему-то ближе.
Может быть, потому, что отчизна
Будет жить, когда нас не будет.
Потому-то и не обидно,
Что она не дается в руки.
Важно, чтобы она навеки
Продолжала лететь, как птица.
Белая элегия
Белый лебедь над синим прудом
Проплывает и медленно тает.
Я ловлю теплоту его ртом –
Мне его теплоты не хватает.
Так и лебедь отчизны плывет
Над прудом, но не синим, а черным.
Бьет крылами, на помощь зовет –
Так не хочется быть прирученным!
Я сжимаю обиду в горсти,
Я спасу его, честное слово!
Но меня никому не спасти
От пространства сырого и злого.
Столько верст отделяет меня,
Столько звезд от родного аула!..
Но однажды, в ночи, без огня,
Я проснусь от небесного гула.
И увижу свой ласковый дом,
Горы, предков, в чьей власти верховной
Черный пруд сделать синим прудом
И спасти нас от смерти духовной.
«Вспомнил шиповник губ твоих ярко-красный…»
Вспомнил шиповник губ твоих ярко-красный,
Замечаемый первыми встречными за версту.
Вспомнил твой смех и мой поцелуй напрасный,
Улетевший тут же в сияющую пустоту.
До сих пор мне непросто – но что поделать с собою! –
До сих пор в моей жизни метет и метет снегопад.
То обычною глупостью, то необычной любовью
До сих пор называю ту страсть, что пришла невпопад.
Ничего, кроме имени, мне уже не осталось,
Я в грехах, как в шелках, но даже и это не впрок.
И не старость всё это, а просто, родная, усталость,
Просто древний и мудрый, как дерево жизни, урок.
Только сердце всё стонет, почти беспричинно страдая
В нескончаемом и невозможно ужасном сне.
И опять в полон берет любовь молодая,
И портрет твой опять проступает на голой стене.
«Нетающий снег на вершине лежит…»
«Нетающий снег на вершине лежит…» –
Так в песне народной поется.
Любое ущелье не глубже, чем жизнь,
В нем вздох, словно стон, отзовется.
Но терпят мужчины нелегкий свой век,
Судьбе не желая отмщенья.
Так терпит вершина нетающий снег
И терпит лавину ущелье.
«Цветы разрослись на заветных камнях…»
Цветы