В миг показался силуэт. Он бросился к окнам. Я выстрелил вновь. Вспышка осветила старинное помещение, а пуля врезалась в стену. Убийца выпрыгнул в окно, и побежал дальше по полю, где вбежал в лес, и скрылся из виду. Казалось, что всё было против меня. Что меня таким образом наказывает не то господь, не то сам дьявол. В такие моменты хочется опустить руки, но нет. Я бегу вновь. Пересекаю тот же путь. Перемещаюсь словно охотник и выслеживаю свою добычу. В магазине моего пистолета еще шесть пуль, я готов выпустить все в голову убийцы. На краю очередной опушки, я вижу, как незнакомец пытается скрыться за ручьём, но мой третий выстрел, становится счастливым. Пуля врезается в ногу бежавшего. Послышался вопль от боли. Он упал в ручей и схватился за ногу.
– Не двигайся сука! – крикнул я, подбираясь ближе к своей цели.
Стонущий от боли что-то шептал, после чего подобрался в упор и ткнул дулом пистолет в голову Бушкевича.
– Сука! Больно же твою мать! – вдруг произнёс он.
– Закрой рот, – после чего я треснул его по голове рукояткой, от чего тот замолк.
Через секунду на руках его уже были наручники. Подняв свою добычу, я повёл его обратно к дороге.
– Они все прокляты! – начал Бушкевич.
– Хочешь, чтобы я тебе башку прострелил?
– Лучше уж ты меня грохни. Потому что когда-нибудь они и до нас дотянутся! – заявил незнакомец.
На дороге я посадил арестованного у кирпичной стены руин, и достал телефон.
– Макс. Где вы? – начал я говорить по телефону.
– Олеся в реанимации. Я позвонил нашим. С Воложина выехали уже. Я тоже возвращаюсь, – ответил Макс, после чего я сбросил вызов.
– Вы не видите всей картины. Вы не знаете, что знаю я, – начал вновь задержанный.
– Дай гляну твою морду, – ответил лишь я, посветив на него фонарём телефона.
Лицо его было покрыто яростью и ужасом одновременно.
– Они убили того мальчика, и меня бы убили. И вас тоже они убьют, – продолжал нести чушь Бушкевич.
– Кто «они»? – спросил я.
– Они слуги сатаны. Слуги дьявола. Убивают, чтобы порадовать его. Чтобы прокормить его, – продолжал он.
– Девушку у кладбища тоже «они» пристрелили? А? – в ярости начал я, нацелив на него пистолет. – Может прострелить тебе вторую ногу? Или может руку?
– Стреляй куда знаешь. Всё равно я прав. Они так просто не оставят. Вы видели слишком много. Вы порушили их планы, – отвечал Бушкевич.
– Разберёмся, – ответил я, не думаю ни о чём кроме как об Олесе.
Второй день работы в нашем отделе, и уже в реанимации. Из-за чего? Потому что я проглядел. Надо было ей оставаться в машине с Максом. Нужно было идти одному. Мысли собственной вины не покидали меня, до самого конца. Солнце постепенно поднималось. Оно