– Ночь. Мне не оплачивают сверхурочных, – начал недовольно Макс.
– Выходной тебе выбью, а теперь заткнись и поезжай, – грубо начал я, после чего замети недовольный взгляд Олеси.
Мы с Олесей, вышли из машины, после чего Макс поехал дальше.
– Звонил Олег, – вдруг сказала Олеся.
– Что там? Что-то новое? – спросил я, поднимаясь на холм.
– Он изучил рану мальчика.
– И что?
– Человеческие зубы. Тот, кто убил мальчика…он его ел.
Я застыл.
– Значит он людоед, – проговорил я.
– И пока не получается пробить найденную кровь. Проблемы у них с базой, – ответила Олеся.
– Ну у нас по крайней мере есть подозреваемый, – ответил я, после чего сел в траву на холме, откуда открывался вид практически на всю в деревню, в том числе и на дом Бушкевича.
Часть 2. Руины Бровара
Вечером Макс вернулся в Михайловщину. Машину оставили недалеко от кладбища. Макс сидел также за рулём. Я же оставил Олесю на заднем сидении одну, а сам сел впереди. Пока Макс был в соседнем агрогородке, другой экипаж милиции прибыл к тёте погибшего мальчика после нашего звонка местным из Воложина. Её отвезли в морг, где она дожидалась тело погибшего мальчика, что доставляли из Минска, когда закончили с экспертизой. После того как она забрала тело, на специальной машине, выделенной местной администрацией Воложина, они направились обратно в Михайловщину.
– Почему мы не можем наблюдать где-нибудь рядом с домом его? – обратился Макс.
– Скажем так, отсюда вид лучше, – ответил я, поглядывая в бинокль в сторону дома Бушкевичей.
– Вид здесь и правда лучше. На холме среди опушки. Только какой вид ночью? Только фонари уличные да свет в окнах, – ответил Макс.
– Мне нужен только вид на окна и крыльцо дома Бушкевичей, – ответил я.
Мы сидели в машине. Постепенно в соседних домах уже гасили свет, но в доме Бушкевичей по-прежнему он был зажжён. Тем временем подходило к полуночи. В лесу у кладбища вдруг показалось движение.
– Видел это? – обратился Макс, пальцем указав в сторону кладбища. – Призраки видать.
– Не неси чушь, – ответил я. – Пойду проверю.
– Погоди. Смотри, – начала Олеся, тоже заметив движение, но уже на дороге.
Я вглядывался в темноту. На дороге и правда было движение. Несколько силуэтов двигались в сторону кладбища.
– Макс. Следи за домом. Заметишь движение, моргни фарами, – произнёс я, после чего вышел из машины.
Олеся направилась за мной. Мы взобрались на небольшой холм за машиной, откуда открывался вид на кладбище. Тени двигались среди могильных камней. Ни света, ни голосов. Только движение. Я присел, и стал ждать, что же будет дальше. Олеся оглядела округу, и села в траву, рядом со мной.
– Илья, – начала вдруг она.
– Что?
– Ты думаешь Бушкевич убил мальчика? – спросила она.
– Не знаю. Захаренко утверждает, что Бушкевич вернулся относительно недавно из психиатрической клиники.
– Почему