До первых смотрин ещё полных две линьки.
Нужно успеть хотя бы вдоволь погулять, навостриться по-настоящему охотиться, переделать столько интересных дел, которые потом уже будут и вовсе не по чину и попросту неприличны. Налюбоваться верхним миром с его удивительными существами. Тот сухоногий, которого пришлось ударить криком, ведь он же, наверное, и не хотел ничего дурного, просто испугал от непонятливости.
Да.
При первой хорошей возможности надо будет снова ускользнуть погулять.
В одиночку.
Только так и узнаешь, что ты можешь сам.
Игра
Мясная луна у Штырь-Ковалей идёт богатая и сытая, хотя после вестей о каких-то «мутных людях» в клане держатся несколько настороже.
Тех, кто отходит на два-три дня поработать у матушки Дрызги, величают земляными наёмниками. Возвращаясь, орки тащат всякий овощ, который не сгодился бы на продажу из-за мелкой порчи или простой неказистости, румяные «прижорки» – хлеб и пироги, а ради Билли за его подвиги при починке сельскохозяйственной техники дварфийская хозяйка расщедривается ещё на молоко и на сыр.
Пенелопа не особенно горит желанием снова наёмничать на ферме. Дрызгина кулинария ей весьма по вкусу, а вот два дня, не разгибаясь, грядки пропалывать – это как-то не очень. Ёна объясняет так, что дварфам земля радуется, процветает и родит всё подряд, как ошалевшая, без разбору – считают ли это гожими, приличными растениями или же сорняками. Ну, в любом случае, угоститься в своё удовольствие хватает всему маленькому клану, а уж из подгулявших внешностью овощей и разных диких травок Марр и Хильда такое стряпают, что и царям не стыдно было бы подать на ужин.
Пенелопе сперва неловко слушать, когда молодые орки принимаются безудержно хвастаться всяческой дурацкой работой, с которой им приходится иметь дело у матушки Дрызги, и тем более вслух жаловаться на многочисленные запреты и правила поведения, которые надо блюсти, чтобы не навлечь на себя хозяйкину немилость.
– Да мне теперь огурцы во сне снятся уже, скоро небось лицом позеленею и пупырками покроюсь, точно вам говорю!
– Что да то да, Дрызгины огуречки – что твои крокодилы.
– А видали, как я с теми личинками жирными оранжевыми люто управляюсь? По три борозды разом прохожу чисто-начисто! Природный дар, не иначе.
– На прополке только не облажайся, как в тот раз.
– Так кто же знал, что те землеторчки кудрявые были нарочно посеяны! То трава и это трава, мало ли разной травы на свете. Да и которая сорная, ведь и от неё польза, козочки-то едят, радуются. Я тоже пробую – горчит, но ведь не отрава.
– Их, дварфов, не поймёшь.
– Ну. На землю ни прилечь, ни сплюнуть.
– Отлить и то в будку бегай.
– При грядках ни ругнись даже никаким худым словом, ага!
– Матушке Дрызге-то на нас пошуметь всегда можно…
– Так и мы не овощи какие нежные, на нас, видать, не