Злорадным, торжествующим взглядом он смотрел на зиявшую рану, из которой лилась кровь побежденного противника, и, казалось, считал его последние минуты. «У него, однако, свои, особые приемы для оказания помощи умирающим!» – подумал Фрике, увидев, что Марсьяк расстегивает сюртук раненого и осторожно вытаскивает из кармана большое портмоне. С жадностью Марсьяк открыл кошелек незнакомца и принялся медленно и внимательно разглядывать его содержимое. Это обстоятельство до глубины души поразило оборвыша.
«Отлично одет – и вор! – ужаснулся он. – Нет, я ошибся, он кладет бумажник на прежнее место… Уверен, там уже ничего нет, этот негодяй вынул из него все, что в нем было, и переложил в свой».
Удвоив внимание, Фрике пожирал глазами странное зрелище. Он видел, как Марсьяк вырвал из своей записной книжки лист, написал на нем несколько слов и затем осторожно вложил его в левую руку умирающего. В правую он всунул пистолет, который все еще валялся у его ног. Приподнявшись с земли, он еще раз внимательно осмотрел свою жертву и после некоторого размышления вновь взял у него портмоне и открыл его.
– Я же говорил, что это вор! – прошептал Фрике, не сводя глаз с мужчины.
Но Марсьяк вместо того, чтобы взять деньги, отошел в сторону, выкопал под развесистым дубом небольшую, но глубокую ямку и старательно зарыл в ней портмоне незнакомца. «Неужели он надеется, что из него что-нибудь вырастет?» – подумал оборванец, окончательно сбитый с толку.
Оглядевшись по сторонам с торжествующим видом, довольный собой Марсьяк удалился, на этот раз направляясь уже не к селению, а к парку Шале. Победитель спокойно возвращался в Париж, предоставляя судьбе позаботиться о спасении побежденного, рассчитывая в душе на его почти верную смерть.
Тут только решился Фрике выйти из своей засады. Подбежав к несчастному, почти без всяких признаков жизни распростертому на земле, он вынул у него из руки только что вложенную Марсьяком бумажку и прочел: «Не вините никого в моей смерти… Я покончил с собой, потому что не мог больше бороться с нищетой». Записка была без подписи.
«Ловкий господин, нечего сказать! Но зачем он зарыл портмоне?» – недоумевал наивный оборванец. Бедолага чувствовал страшнейший голод, который нашептывал ему нехорошие мысли. Ноги у него подкашивались, голова кружилась. Его тянуло к дубу-соблазнителю, под которым был зарыт кошелек с золотом. Он не мог оторвать хищного взгляда от места, где покоились блестящие луидоры… Но вдруг ему показалось, что мутные, стеклянные глаза умирающего глядят на него… Фрике стало страшно, и он забыл о деньгах.
«О-о, Фрике, друг мой! Подохни лучше от голода, но не становись вором-грабителем, как и… как тот». Будто гора свалилась у него с плеч – демон-искуситель оставил голодного человека. И, словно в награду за свое воздержание, за благородный порыв, в эту самую минуту Фрике приметил что-то блестящее в траве. Это была двадцатифранковая монета, выпавшая из портмоне, когда Марсьяк открывал его.
Новая мысль пришла в голову бедняка. Он