Захотев понять, о чем они спорят, Ми включила опцию «Прослушивание». Теперь она слышала, как люди в светлых комбинезонах объясняли мужчине, что они не хотят в этом участвовать, так как это неопробованное лекарство вредит больным и может привести к смерти. Мужчина холодно заметил, что они знали, на что идут, а деньги, которые они получают, вполне компенсируют их душевные метания. Также он напомнил, что у каждого из них на родине имеются кредиты на обучение и жилье, и только здесь они зарабатывают столько, чтобы через пару лет полностью по ним расплатиться. Не дожидаясь ответа, он вышел из госпиталя, сел в машину и уехал. Чернокожий доктор присел на стул и закрыл лицо руками. Он шепотом стал говорить, что хотел стать врачом, чтобы спасать жизни, а не отнимать их. Что им приходится испытывать лекарства на живых людях как на подопытных крысах, а те, наивно доверяя им, приходят в надежде на излечение. Белый доктор, в сердцах пнув кушетку, крикнул, что он не дурак и все понимает. И лучше бы он вместо этих лекарств давал несчастным какую-нибудь пустышку. Но эти мрази следят за ними и везде понатыкали камер. И он показал средний палец глядя в сторону Ми.
Голос в ухе сообщил, что на протяжении многих лет в ходе секретных тестирований лекарств погибло множество людей. Но для человеческой расы это далеко не самый печальный эпизод по сравнению с периодом генномодифицированных вирусов. Тогда за короткое время популяция людей сократилась на треть. Голос спросил, хотела бы она увидеть этот период и последующие стадии сокращения популяции. Ми отказалась, она это уже видела. Сейчас ей хотелось рассмотреть людей в деталях. Понять их поведение и чувства.
Эпизод сменился, и Ми оказалась в городе, который был охвачен огнем. Из разрушенных многоэтажных домов торчала арматура, люди с криками выбегали на улицу, были слышны звуки автоматных очередей и взрывы. Из подъезда одного из домов выскочила молодая женщина в длинном цветастом платье, на руках у нее был мальчик лет пяти. Она метнулась к глинобитному строению, чтобы укрыться в нем. Метрах в двадцати от своей цели она вдруг на мгновение замерла, глаза ее широко раскрылись, она крепче обняла ребенка и замедлила шаг. Пройдя совсем немного, женщина вновь резко остановилась, как будто получила очередной удар. Откинув голову, она устремила взгляд в небо, ее большие черные глаза словно молили о чем-то. По смуглым щекам потекли слезы, превращая пыль на коже в грязные подтеки. Она перевела взгляд на сына, в его глазах застыл ужас. Рухнув на колени, она уронила мальчика на землю и стала подталкивать его к спасительному дому. Он понял ее и пополз. Стоя на четвереньках, она смотрела ему вслед.