«Куда запропал Дедушка?» – снова подумал Миша. А вслух сказал:
– Ватрушку буду!
Подошёл к Безобразию и вытащил ватрушку из его лап (на каждом из десяти пальцев были когти – то ли перстни такие специальные, с маленькими ножами, то ли это были его родные когти, Безобразиевские).
– Отломить половину? – спросил Миша, который терпеть не мог есть в одиночку.
– Не ем до обеда, – лязгнуло клыками Сущее Безобразие, – чтобы злее быть.
– Ну-ну! – строго сказал Миша и принялся за ватрушку, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Сущее Безобразие продолжало хлопать крыльями.
Когда даже крошки от ватрушки были тщательно и вдумчиво прожёваны и проглочены, Миша встал и направился к ручью.
– Ты куда? – настиг его рык в спину.
– Запить.
Миша зачерпнул пригоршню воды, вздохнул и сказал:
– Дорогая Бабушка! Спасибо тебе за ватрушку! Она самая моя любимая, с вишнёвым вареньем. Ты так много сделала для меня, ненаглядная Бабушка. Как приятно это вспоминать здесь, на поляне, где растёт один-единственный огромный лопух. Люби меня вечно! Аминь! – и Миша тонкой струйкой вылил воду в ручей.
Бабушка не ответила.
Миша сделал вывод, что она уже накормила родителей завтраком и вымыла посуду. Закрыт кран.
– Слушай, – обернулся Миша к Безобразию. – Ты ведь отколупнуло от ватрушки две вишенки. Я видел, видел. Иди сюда, поблагодари Бабушку.
Безобразие нехотя поплелось к ручью и небрежно прорычало:
– Сибочки!
«Две вишенки съесть ему было не лень, а поблагодарить по-человечески – язык отвалится!» – подумал Миша и спросил:
– Это ты вчера сидело в яме?
– Ну я. Понимаешь, иду себе по лесу, мух ловлю (мне нравится, как они жужжат в кулаке) – и вдруг – бац!.. И я в яме. Головой стукнулось и растерялось. Но ты вовремя сказал, что я молодец. Это повысило мою самооценку, и я всё вспомнило. Нам с тобой биться надо. Вытащило я тебя сюда, на солнышко, чтоб побыстрее начать. Без рассусоливаний всяких.
– А биться зачем?
– Так традиция же. Ну, ты будто бы красный молодец, богатырь Илья Муромец, а я при таком раскладе – типа Соловей-разбойник. Выходи, в общем, на бой.
– Сказки, значит, читаешь? – вздохнул Миша. – Молодец!
– Ха-ха! – вдруг обрадовалось Сущее Безобразие. – Вот нравится мне, как ты меня называешь!!! Молодец! Я что-то новое в себе чувствую! Неожиданное!
Миша вновь вздохнул.
– А у тебя какая фамилия? – поинтересовалось Безобразие.
– Муромец, – строго сказал Миша.
– Не ври! – насупилось Безобразие. – Я ведь про Илюху пошутило.
Миша прислушался к себе: «Может, и в самом деле вру?» Но потом понял: «Не вру. Только чуточку преувеличиваю». У Миши фамилия была Кузнецов.
– Хватит болтать. Выходи на побединок! – рявкнуло Сущее Безобразие и приняло боевую стойку, крылья размахнуло.
– На