А он стоял, глядя на неё, и не мог сделать ни шагу. Жадно разглядывал повзрослевшее, но ещё молодое лицо, глядел в грустные, покрасневшие от слёз, глаза. И чувствовал, как сводит скулы, как начинают трястись руки, а к глазам подкатывают такие ненужные сейчас слёзы.
– Игорь, – тихо окликнула Галка. – Пойдём.
И он тряхнул головой, освобождаясь от накатившего ступора, и прошёл в комнату. Остановился в дверях, окинул взглядом простенькую обстановку. И сразу увидел раскинувшегося на диване мальчонку – худенького, красного от жара, со слипшимися от пота светлыми волосиками. Очень похожего и в то же время не похожего на Галку. Застыл, вглядываясь в знакомые черты. Галина подтолкнула в спину:
– Заходи.
Он сделал пару шагов, остановился, растерянно взглянул на настороженно стоящую женщину:
– Галка… Это наш сын?
Она помолчала, сжав губы, потом жёстко ответила:
– Коля – мой сын, – сделав чёткое ударение на слове «мой». Игорь дёрнулся, опустил голову. – И я бы никогда тебя не потревожила, если бы не это.
Она мотнула головой в сторону дивана.
– Я не знаю, что с этим делать. Сперва подумала, что он заболел, а потом вспомнила тебя… как я тогда испугалась… Тебе тоже было плохо накануне своего дня рождения.
И в этот момент мальчишка застонал и начал метаться по постели, что-то шепча сквозь стиснутые зубы.
– Ну, что ты стоишь? – с отчаянием выкрикнула Галка. – Помоги ему.
Спохватившись, он быстро подошёл к дивану, сел на краешек, взял маленькую тоненькую ручку сына, сжал между своих ладоней и, закрыв глаза, погрузился в его бред, потихоньку превращая кошмары в волшебные сказки.
И даже когда, наконец, затих Колька, и уснул спокойным сном, Игорь не отпустил его руку. И долго ещё сидел рядом, со щемящей нежностью в сердце вглядываясь в лицо сына. Пока, наконец, не услышал знакомый голос:
– Пойдём, я тебе чай налила и ужин разогрела.
И он покорно встал и пошёл за такой родной и такой незнакомой женщиной.
На кухне они долго сидели молча. Пили чай с купленным на завтрашний праздник тортом. И Игорь никак не мог нарушить тяжёлую тишину. Наконец, решился: отложил ложечку, поднял голову, посмотрел на склонившуюся над чашкой Галю:
– Гал…
И, не успев больше ничего сказать, услышал жёсткое:
– Нет!
Галка, как всегда, раньше него поняла, что он хочет сказать.
– Но… почему, Гал? – с отчаянием воскликнул он. – Я был дурак. Полный. Я это понял ещё тогда, в ту же ночь. Зачем ты уехала, Гал? Зачем?!
– Ты не пришёл… Я всё ждала, что ты придёшь и скажешь: прости, Галка, я был неправ. Два месяца ждала. А потом поняла, что – всё. Больше ждать бесполезно. А жить рядом, видеть тебя и знать, что мы тебе не нужны…
Она замолчала.
Игорь сжал кулаки, чувствуя, как от боли заходится сердце:
–