Вероятность, что ты больше не заработаешь перелома ног, была столь же мала, как если бы завтра не взошло солнце. Еще одно различие между нами с Шоном – пессимистом была я.
– Хочешь опять иметь дело с гипсовыми штанами? Если это повторится в семь, десять, двенадцать лет, кто сможет ее поднять?
Шон вздохнул:
– Шарлотта, она ребенок. Разве она не может еще немного побегать, прежде чем ты снова лишишь ее этого?
– Я ее ничего не лишаю, – обиженно ответила я. – Факт в том, что она упадет. Факт в том, что у нее будет перелом. Не делай из меня злодейку, Шон, только потому, что я пытаюсь помочь ей в перспективе.
Шон колебался.
– Знаю, как сейчас сложно. Знаю, сколько всего ты для нее делаешь.
Он почти упомянул катастрофу в адвокатской конторе.
– Я не жалуюсь…
– Я этого и не говорил. Просто хочу сказать… мы же знали, что будет непросто, да?
Да, мы знали. Но, наверное, я до конца не понимала, что будет настолько тяжело.
– Мне пора, – сказала я, а когда Шон сказал, что любит меня, я сделала вид, что не расслышала.
Повесила трубку и сразу же набрала Пайпер:
– Что не так с мужчинами?
На заднем фоне я услышала льющуюся воду, грохот посуды в раковине.
– Это риторический вопрос? – поинтересовалась подруга.
– Шон не хочет, чтобы Уиллоу оперировали и ставили штифты.
– Подожди. Ты разве не в Бостоне на процедурах с памидронатом?
– Да, и Розенблад сказал об этом, когда мы сегодня встретились с ним, – ответила я. – Он уже год уговаривает нас, а Шон все откладывает, а у Уиллоу все больше переломов.
– Зная, что в будущем ей будет лучше?
– Даже зная это.
– Тогда у меня для тебя одно слово: «Лисистрата».
Я расхохоталась:
– Последний месяц я сплю с Уиллоу в гостиной на диване. Если я скажу Шону, что у нас не будет секса, это пустая угроза.
– Тогда вот тебе и ответ, – сказала Пайпер. – Принеси свечи, устрицы, останься неглиже, все по полной программе… а когда он впадет в кому блаженства, снова спроси об этом. – (Я услышала голос на заднем фоне.) – Роб сказал, что это сработает как заклинание.
– Спасибо за его поддержку.
– Кстати, скажи Уиллоу, что большой палец человека размером с его нос.
– Правда? – Я поднесла руку к лицу, чтобы проверить. – Она будет в восторге.
– Ох, черт, меня ждут на приеме! Почему малыши не рождаются в девять утра?
– Это риторический вопрос?
– Мы прошли полный цикл. Поговорим завтра, Шар.
Повесив трубку, я долго еще смотрела на телефон. «Ей будет лучше в перспективе», – сказала Пайпер.
Она безоговорочно верила в это? Не только в операцию со штифтом, но и в любое действие, которое готова сделать хорошая мать?
Я не знала, откуда у меня хватит смелости подать иск о неправомерном рождении. Даже отвлеченно сложно говорить, что некоторые