Ошарашенный Квитков вынесся прочь, на ходу фуражкой задел откинутый полотняный край, и тот захлопнулся, окунув внутренность палатки в полутьму.
3
В этой полутьме Гаранин успел заметить, как сидевший ротмистр решительно приподнялся и хотел что-то спросить у него, но сам же себя быстро одернул и опустился снова на раскладной стул. Гаранину стало абсолютно ясно, что ротмистр не передумал задавать вопрос, а всего лишь отложил его до более удобного случая, и Гаранин запомнил это.
Полковник протянул руку:
– Итак, поручик…
– Гаранин, – напомнил тот.
У полковника оказалась мягкая рука, как у всех проведших жизнь в неге людей:
– Рад знакомству, господин Гаранин. Меня вы знаете, а это ротмистр Сабуров.
Ротмистр снова приподнялся, рука его оказалась крепкой, он жал ладонь Гаранина, словно проверяя: «А ну-ка, на самом деле ты Гаранин? За кого вы нас держите, товарищ Гаранин? Лучше сразу скажите, кто вы есть». Вслух же он говорил об ином:
– Вам, должно быть, необходимо в госпиталь? Он здесь, неподалеку, в городе. Вы позволите, господин полковник, сопроводить поручика?
Не дав распахнуть полковнику рта, Гаранин выпалил:
– Я бы хотел сообщить господину полковнику ряд нужных сведений, они необходимы для будущей операции.
– Разумеется, разумеется, поручик, – заторопился полковник, бросив недовольный взгляд на Сабурова. Он сам не намеревался отпускать Гаранина столь быстро.
Новоселов слушал поручика с вниманием, делал беглые записи в блокноте, постоянно сверялся с картой. Гаранин рассказывал все, о чем знала разведка и что успел рассказать плененный Мякишев, мелочи додумывал сам и непрестанно следил за пытливым взглядом Сабурова. «А это сложный игрок, – размышлял он, – или хочет таким казаться… Возможно, он не умнее Новоселова».
Стараясь особо не давить на жалость, Гаранин сообщил о бедственной обстановке отрезанного на плацдарме корпуса, о тяжелом положении раненых, о каждодневных обстрелах и потерях. Полковник выслушал Гаранина, провел рукой по лысеющему лбу:
– Давайте поступим так. Вам, поручик, несомненно, нужны силы и отдых. Вы отправитесь в госпиталь, но только до вечера. Вечером соберутся начальники подразделений, и мы проведем совещание. Вы сами расскажете обо всем, и, думаю, в штабе к этому моменту примут решение: соглашаться с диспозицией Вюртемберга или нет.
– Разрешите, господин полковник, еще один уточняющий момент прояснить у поручика Гаранина, – вмешался Сабуров.
Полковник кивнул.
– Разведчик, посланный Вюртембергом, допустим, сможет увидеть наше согласие на операцию в виде двух зеленых ракет. Как мы убедимся, что он нас увидел? Может, от него будет какой-то знак?
Этот вопрос обсуждался еще на заседании в губернском ЧК. Предлагали в ответ на зеленые ракеты пустить одну красную (якобы разведчик ее запустит) или откликнуться филином, но решили не усложнять