– …защищает полукровку…
– …знается с тёмными…
– …сестра её – истинная светлая, а это…
Птица задумчиво оглядывает соучеников, вскидывает брови:
– Вы же понимаете, что до тех пор, пока вы не подойдете и не выскажете все это мне в лицо, ваше мнение – лишь трусливый шакалий лай?
Шепотки стихают, но это вовсе не успокаивает принцессу. Она щурится раздраженно: ей не нравится, как становятся светлые. Обычно так вставали дворовые ребята, когда собирались скопом кого-то бить. Видимо, после выпада блондинки эти идиоты решили, что терять уже нечего. Резко и отчётливо девушка чувствует на языке вкус лекарства, жалеет, что не удержала гордость в узде. Хотя на самом деле, те, кто собрался бить, побьют в любом случае.
Интересно, а эти – попробуют в первую очередь забрать ингалятор, или у них есть подобие чести? Хотя по опыту Птица уже может сказать, что у этой детворы все так же, как у людей, и неважно, тёмные они или светлые. Просто тёмные ни за что её не тронут, потому что Лордов слишком уважают и боятся.
А вот светлые медленно заходят ещё и со спины. Птица мысленно благодарит Яна за уроки: да, победить в этой драке она не сможет, а вот попортить нападающим мордашки получится. Хотя и не хочется вообще ввязываться в драку. Может быть, получится их заболтать?
– Так что, вы подходите, и мы говорим? – у Птицы возникает желание набить себе лицо абсолютно самостоятельно. «Как бы… они итак подходят! Нашла, что ляпнуть!» – Ну, или дайте мне уже пройти!
Вскинув голову, девушка гордо шагает вперёд, надеясь, что сумеет пройти сквозь обидчиков, как львица из Короля Льва, но прекрасно зная, что не тут-то было. Конечно же, надежды не сбываются. Набрасываются сразу, и сразу начинают бить. У принцессы получается съездить по чужим зубам только пару раз, а потом её и вовсе валят на пол, пинают ногами в живот, когда она пробует подняться. Попытка отползти тоже ни к чему не приводит, и Птице становится по-настоящему страшно. Да, она дралась, да, у неё забирали ингалятор, но это были нормальные дворовые потасовки, а сейчас её… Птица не хочет об этом думать, не хочет использовать это слово, но сейчас её попросту забивают.
– А ну-ка стоп! – звучит громкий голос.
Рядом со съежившейся в комок девушкой присаживаются на колени, и она видит край золотого одеяния.
– Элькрис! – она хмурится от звучания своего голоса: натуральный сип. Но тон куда хуже – она никогда не звучала так жалко.
– Сейчас все пройдёт.
Мужчина мягко ведёт по её волосам,