Ей показалось, что тут же ее вновь принялись трясти за плечо, но, видимо, она вновь провела некоторое время в отключке, потому что на этот раз увидела перед собой молодого человека в полицейской форме.
– Я прошу прощения, – вежливо обратился тот, глядя на взъерошенную Катрину. – Я могу вам чем-нибудь помочь? Может, вас подвезти домой?
– А что? – проснулся и голос; теперь он говорил с задумчивой интонацией. – Довольно интересный вариант.
– Девушка, – повторил полицейский, – вы меня слышите? Могу я вам помочь?
– Можешь, – прошептала Катрина и утвердительно покачала головой. Затем резко вскочила, опершись ладонями о стол, и заорала мужчине в самое лицо: – Трахни меня! Ты, черт в форме! Трахни меня, как последний раз в жизни!
Катрина с силой толкнула опешившего полицейского в грудь, и тот от удивления сделал шаг назад. Бармен и официантка округлившимися глазами наблюдали эту сцену из-за стойки.
– Хаха! – голос хохотал своим громовым дьявольским смехом.
– Что стоишь, ты, придурок?! – продолжала орать Катрина. – Трахни меня на этом столе! Или смелости не хватит?!
Полицейский пришел в себя и сделал шаг к столу.
– Боюсь, вам придется проехать со мной в участок.
– Ага, конечно! – рявкнула Катрина, ловко запрыгнула на стол и со всей силы ударила мужчину ногой в грудь.
– Вот она! – в восторге завопил голос. – Вот она – моя прелесть!
Удар озверевшей девушки оказался чувствительным, и полицейский пошатнулся на два шага назад. Катрина спрыгнула со стола и пулей выскочила на улицу, где уже стемнело и вновь шел дождь. Подгоняемая восторженным хохотом, она подскочила к своей машине, нервными движениями достала ключи, и прыгнула за руль. Машина сорвалась с места в тот момент, когда полицейский выскочил следом за ней. В зеркало заднего вида Катрина видела, что он говорит с кем-то по рации – видимо, патрульный автомобиль ждал его где-то поодаль.
– Гони! Гони! Уйдем! – восторженно кричал голос.
Катрина переживала только одну минуту. Не заметив преследования, она временно выкинула полицию из головы, понимая, что если останется живой и при своей памяти, то ей еще предстоит иметь с ней дело.
– Куда теперь? Куда едем, девочка ты моя золотая? Куда? Хаха! Да! Да-да-да! Куда же еще? Только туда! Только к нему! Я обожаю тебя! И ты скажешь правду? Катрина, ты скажешь ему правду? Ты скажешь, что он – дохлое ничтожество, которое не играет в твоей жизни никакой роли?! Ты скажешь, что тебе плевать на него?! Что он долбаный неудачник, который не смог за три года подарить тебе ни одного оргазма?! Скажешь? Дорогая моя! Конечно скажешь, ведь правда торжествует! Я слышу ее могучую поступь! И труп ее узнает!!!
Словно переводя дыхание, он помолчал секунд десять и продолжил, на этот раз спокойным и философским тоном:
– Дурочка ты моя. Разве ты и впрямь подумала, что я могу тебя в чем-то обвинять?