– Не трогай меня, нойон!62 – хрипел «восточный человек». – Я буду тебе полезен!
– Что ты здесь делаешь, Халид, шакалье охвостье? – рычал Бэрхэ‑сэчен, страшно коверкая арабскую речь и тиская горло Халида крепкими пальцами.
– Не убивай! – взмолился тот. – Я всё‑всё скажу! Меня послал сам Гуюк‑хан63 к князю Ярославу! Старый Абдалла, посланный ханом ранее, не давал о себе знать, и…
– Где сейчас Гуюк?
– В степи! – заторопился восточный гость. – В степях за рекою Дон. Гуюк‑хан вместе с Менгу покоряет половцев! Ох… Я понял – это ты убил Абдаллу… Нет‑нет, ты не думай, я никому не скажу! – Он заскулил: – О, нойон, не делай жён моих вдовами, а детей – сиротами! Не…
Голос его прервался, сменившись клёкотом и переходя в затухающее сипение.
Олег поднырнул под свисавшие ветви и оказался в двух шагах от Бэрхэ‑сэчена, вытиравшего окровавленную саблю о шубу бездыханного Халида.
– Ай‑ай‑ай, – неодобрительно покачал головой Сухов. – Убивать послов – нехорошо. И как тебе только не стыдно…
Монгол спокойно оборотился к Олегу. Сабля в руке его описала дугу и замерла, подрагивая.
– Уходи, – сказал Бэрхэ‑сэчен равнодушно, – тебе я дарю жизнь.
– А я не принимаю подарков от кого попало! – резко ответил Сухов, выхватывая меч и тут же делая выпад. Монгол ушёл легко, играючи. Отшагнул, увлекая Олега за собой, и тут же атаковал.
Бэрхэ‑сэчен был быстр, дьявольски быстр, он опережал противника всего на долю секунды, но эта доля решала исход поединка. Сухов едва успел присесть, как сабля с шипением прошла над его головою, разрубая войлочный колпак. Олег тут же подпрыгнул, пропуская вражеский клинок под собою, отбил рубящий удар слева, едва успел уклониться от колющего справа. Он с трудом держал оборону, не имея ни мига для нападения. Опыт схваток подсказывал руке, державшей меч, откуда ждать выпада, клинок порхал, взблескивая на солнце, но сабля управлялась ещё скорее.
Неожиданно Бэрхэ‑сэчен задел клинком ветку старой вишни, и Олег поспешил – его меч тут же распорол монголу халат, даже не поранив степняка.
– Багатур!..64 – насмешливо произнёс Бэрхэ‑сэчен.
Сухов упрямо сцепил зубы и продолжил бой, выжидая, когда ему будет дан второй шанс. Он сражался с величайшим напряжением, не ослабляя усилий, и всё лучше понимал, что ни навык его, ни умение не помогут совладать с монгольским нойоном. За ним было одно‑единственное преимущество – возраст. Бэрхэ‑сэчен выглядел крепким, но глубокие морщины выдавали число прожитых зим. Нойону не выдержать бешеной растраты сил в поединке – он начнёт сдавать, уступать Олегу одно мгновение за другим, и вот тогда…
Внезапно раздались крики и удалой посвист – трое «чёрных клобуков», свита Бэрхэ‑сэчена – ломились через кустарник верхом. Верный Савенч вёл в поводу чагравого скакуна.
– Савенч! – крикнул монгол. – Тотур!