Тяжело дыша, Олег постоял, унимая бешеное сердцебиение, вяло обтёр клинок об рубаху бритоголового и вернул меч в ножны.
А тут и новики подтянулись. Топоча, как табун лошадей, они вывернули из переулка.
– Живой ле?! – заорал Олфоромей и тут же крикнул, оповещая своих: – Живой!
– Прости, что не поспели, – выдавил Станята, отпыхиваясь и с ужасом оглядывая череду мертвяков. – Ох ты, мать честная… Да сколько их тут! Батюшки…
– Ты как дунул верхом, – с ноткой обиды сказал Пончик, – а мы пёхом! Думали, опоздаем… Угу…
– Да всё в порядке, – сказал Олег.
Обернувшись, он увидел девушку там же, где она и раньше стояла. И почему‑то обрадовался. А ближе подойдя, ещё и восхитился – красавицей оказалась спасённая им киевляночка.
– Как звать тебя? – спросил Сухов, как мог, мягче.
Девушка похлопала ресницами и губы развела в робкой улыбке.
– Олёной наречена, – сказала она. – Спасибо тебе, ратоборец,53 что уберёг от лихих людей.
Сердце Олегово дало сбой. Олёна… Алёна…
– А ты б не ходила боле одна по улицам, – проговорил он с хрипотцой в голосе, – знаешь ведь, каково нынче в городе.
Олёна лукаво улыбнулась:
– А ты меня проводи до дому, чтоб одной‑то не идти…
И без того большие глаза девушки стали и вовсе огромными. Олег же вздохнул с огорчением.
– Я бы проводил, да на мне – вона, две сотни мужиков, и всем надо ночлег сыскать, да какую‑никакую еду…
– А там есть! – обрадованно сказала Олёна. – Два амбара здоровых стоят, и сена в них навалом – ночью тепло! И поснидать54 найдём чего. Пойдём!
– Ладно, уговорила.
Сухов с удовольствием подсадил девушку на чалого и повёл коня в поводу. Новики, уже куда более походя на отряд, затопали следом.
«Два здоровых амбара» обнаружились в конце Пасынчей беседы, там, где Ручай перегораживала невысокая плотина и стояла водяная мельница.
– Это деды мои построили, – сообщила девушка, – они оба мельниками были…
– Были?
– Сгинули оба лет восемь тому под Галичем.55 Несчастливый это город для нас – там же и отец мой погиб… Но мельницу я никому не отдала, родни у меня много! Тем и живём – зерном берём с помола али деньгами.
– И амбары твои?
– Мои! – гордо заявила Олёна.
Дом у мельника больше на крепость походил – первый этаж из дикого камня сложен, а второй из дуба рублен. Крыша была, будто чёрной чешуей, выстелена осиновыми пластинами‑лемешинами, а высокий частокол замыкал в себе обширный двор, мощённый деревянными плахами. Посторонним вход воспрещён!
Девушка протянула руки, и Олег с удовольствием снял её с седла.
Олёна перешла улицу, постучалась