Светлана. Культурная история имени. Елена Душечкина. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Елена Душечкина
Издательство: НЛО
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 0
isbn: 9785444821138
Скачать книгу
[см.: 342, 48]. Тема народных святок, ставшая столь частой в литературе 20–30‐х годов XIX века (Пушкин, Погодин, Н. Полевой, Гоголь, Лажечников и многие другие), витает в воздухе, и Жуковский подхватил ее. Совершенно справедливым поэтому представляется расхожее суждение о том, что Жуковский почувствовал «веяние времени»: он создает произведение на святочную тему, которое пришлось по вкусу уже подготовленной к этой теме публике. Как отмечает современный исследователь, «в грядущих спорах о балладе „Светлана“ окажется вне придирок» [209, 1678]. «Светлана» если и не затмила «Людмилу», то отодвинула ее на второй план. В дальнейшем Жуковского в равной мере будут называть и «певцом Людмилы»9, и «певцом Светланы» – подобно тому, как Бюргера в свое время называли «певцом Леноры». Белинский писал по этому поводу: «„Светлана“, оригинальная баллада Жуковского, была признана его chef d’ œuvre, так что критики и словесники того времени <…> титуловали Жуковского певцом Светланы» [29, 170]10. Разработка поэтом мотивов романтической народности путем введения святочной тематики, которая и способствовала приданию балладе «национального колорита»11, принесла «Светлане» успех.

      Во-вторых, в процессе поиска названия новой баллады Жуковский проходит путь от имени героини («Ольга») – к теме («Гадание») и от темы – снова к имени («Светлана»). Это возвращало читателя к оригиналу («Ленора») и к первой переработке его Жуковским («Людмила»), где также в заглавии стояло имя героини. Название концентрировало внимание именно на героине, святки же были фоном, оправдывающим сюжет и дающим возможность ввода этнографических сцен, ставших со временем обязательными для «святочных» произведений. Кроме того, имя героини, вынесенное в название, в дальнейшем способствовало особому восприятию баллады ее читателями: стиралась разница между «Светланой»-текстом и Светланой-героиней. Текст и героиня как бы взаимозамещались, незаметно перетекая друг в друга. Выражение А. Бестужева «прелестная, как радость, Светлана» [37, 21] может восприниматься и как восхищение светлым образом героини, и как эмоциональная оценка баллады, которую часто называли «светлой»12. Пример этот не единичный, это становилось свойством текста.

      И наконец, в-третьих – процесс поиска самого имени. В первом переложении Ленора заменена Людмилой по вполне понятным причинам: это был один из элементов русификации текста. Тем же путем шли авторы переделок «Леноры» на другие языки: «Нерина» Фомы Зана (1818) в польском варианте, «Маруся» Л. И. Боровиковского (1829) – в украинском и др. [см.: 68, 1–32]. Людмила – имя православное. Память святой мученицы княгини Людмилы, бабки чешского святого князя Вячеслава, отмечается Православной церковью 16 (29) сентября. Однако в древнерусском именнике имя Людмила отсутствует. Оно встречается только с конца XVIII века в качестве литературного имени, построенного по модели составных славянских и древнерусских имен типа Владимир, Святослав, Вячеслав (как, например, в балладе


<p>8</p>

А. Немзер прав: в грядущих спорах к «Светлане» действительно почти не будет придирок, однако будут претензии – не со стороны читателей, а со стороны поэтов, критиков и этнографов: Кюхельбекер, например, принимает не всю «Светлану», а только «какие-нибудь 80 стихов», которые «ознаменованы печатью народности» [164, 457]; Добролюбов объявляет, что «одно только из русской народности воспроизвел Жуковский (в „Светлане“), и это одно – суеверие народное» [112, 45]; А. Н. Пыпин пишет о балладе: «…только первая строфа дает верную картину русского гаданья, а затем она опять романтична по-немецки» [258, 221].

<p>9</p>

См., например, у Пушкина в послании «К сестре»: «И, как певец Людмилы, / Мечты невольник милый…» [254, I, 46].

<p>10</p>

Е. А. Маймин отмечал: «После ее (баллады „Светлана“. – Е. Д.) появления Жуковский для многих читателей стал „певцом Светланы“» [182, 39]. См., например, у П. Н. Сакулина в «Истории русской литературы XIX века»: «Ни один из его предшественников не может быть поставлен рядом с певцом Светланы» [282, 145]; а также: [275, 293]. Н. А. Полевой назвал Жуковского «рассказчиком о снах Светланы» [245, 354].

<p>11</p>

Н. Н. Трубицын писал: «Хорошую поддержку элементу народности доставила в разбираемый период баллада, особенно бытового содержания. „Светлана“ пришлась одним из первых хороших ее образцов» [334, 251]. См. также мнение о народности «Светланы» Г. А. Гуковского [101, 70–71] и Н. В. Измайлова [138, 32–33].

<p>12</p>

Г. А. Гуковский, например, пишет: «Светлый оттенок имеет „Светлана“» [101, 71].