Вторая половина кровати пустовала. Я приподнялась на подушках и вдруг замерла. К вялости и плохому самочувствию добавилась новая напасть. Спустя почти год у меня возобновились месячные.
Из груди вырвался тяжелый вздох. Теперь понятно, откуда взялась мигрень. Подстегиваемая мыслями о кофе, я потерла глаза и, удостоверившись, что на простынях нет пятен, поплелась в ванную. В зеркале отразилась удручающая картина: волосы торчали в разные стороны, как будто меня волоком возили по земле.
После утренних процедур я пересекла залитую солнцем гостиную и обнаружила в кухне Арктура, колдовавшего над кофейником. На улице бурлила жизнь, и ее отзвуки влетали в приоткрытое окно.
– Доброе утро, – поприветствовал меня рефаит.
– Доброе, – просипела я. – Удалось хоть немного поспать на фоне моего кашля?
– Меня пушкой не разбудишь, – заверил Арктур. – А ты сама выспалась?
– Да. Надеюсь, я не слишком тебя стеснила?
– Не говори ерунды.
Повисла пауза. Потянувшись за обезболивающим, я нечаянно коснулась Арктура, и его аура моментально покрылась мурашками.
– Готов приступить к тренировкам?
– Зависит от твоего самочувствия. – Рефаит заваривал кофе неторопливо, словно в его распоряжении была вечность. А впрочем… – Начнем с малого – с отрешения.
– С малого. – Я села за стол, чувствуя, как тянет низ живота. – Звучит заманчиво.
– Тебе нездоровится? – встревожился рефаит.
– Да нет. Просто моя матка сигнализирует об отсутствии зародыша. Хвала эфиру. Только маленького беззащитного человечка мне и не хватало для полного счастья.
– У тебя менструация, – догадался рефаит.
– Она самая, – уныло откликнулась я.
– Понятно. – Глаза Арктура потемнели. – Сильно болит?
– Тут целый спектр непередаваемых ощущений, – протянула я. – Представь, что тебе отбили все внутренности, потом ошпарили их кипятком и утрамбовали. Живот надувается как барабан, внизу тянет. Спина ломит, ноги подкашиваются. И черепушка раскалывается.
Арктур бросил помешивать кофе:
– И ты хочешь тренироваться в таком состоянии?
– Почему нет? Девчонка я крепкая.
С минуту рефаит буравил меня взглядом, после чего чуть ли не с трепетом склонился над кофейником.
– Отработаем отрешение, и через пару дней попробуешь в меня вселиться. – Арктур пододвинул мне чашку.
Сомнительная перспектива. Проникнуть в лабиринт рефаита – одно, а подчинить его – совсем другое. Тот памятный раз, когда я вселилась в Наширу – да и то буквально на пару секунд, – едва не стоил мне жизни.
– Задал ты мне задачу. – Я потерла ноющую поясницу. – Не уверена, что справлюсь.
– Тяжело в учении, легко в бою, – парировал Арктур. – Сладишь с рефаитом, людей будешь щелкать как орешки.
Я поднесла чашку к губам, борясь с искушением поставить ее на живот.
В умиротворяющей