Сны человека с ментальными особенностями. По другую сторону сознания. Антоша Чиханте

А здесь все было как обычно. Всего Хенка была пара строк: «… коли не веришь…» «Не верю», – подумал Можейко, – «… хе-хен…» «… говорит, последний раз шлю…» Мимо прошла Надя, открыла дверь на площадку и впустила в коридор вздох свежего ноябрьского ветра – щелкнул замок, зазвенели по паркету каблучки. С Хеной и Жулией Морошко прощался теперь каждый день. И Хенко, со времени памятной ночи, стала на целую голову ниже. Прощание было сухим и вежливым. Несколько раз Морошеко выходил на лестницу, но оттуда доносился веселый стук кастрюль и тихие веселые голоса. На лестничной площадке Лев уже не курил. Следовало позвонить еще раз. Минута была нужна, чтобы спокойно и сосредоточенно обдумать все, что он сделал за последние дни, и еще одна, короткая, для последнего прыжка. Лев Сергеевич повесил трубку и вышел из дома. Теперь он шел по другому городу – желтая улица с облезлыми стенами, асфальт, отмытый дождем, горели холодные фонари. Вокруг было много народу, всюду мелькали лица. Кто-то вежливо козырял. Две дамы с двумя чемоданами на колесиках шли навстречу, о чем-т возбужденно беседуя. «Хе, хелло…» – пела тихая, неуверенная музыка. Видно, где-то играла радиоточка. Люди торопились, как люди обычно торопятся в последнюю минуту – с чувством, с толком, без суеты. Но в этом торопливом движении не было торопливости последнего прощания – да и, кроме того, все были в одинаковой одежде. И все же Лев не испытывал обычного чувства оторванности от мира, который его окружал.

      Сон №3

      У меня была кошка. Она научила меня разным удивительным вещам. Например, надевать на голову целлофановый пакет. Вставляешь руки в рукава, ложишься на спину и притворяешься кошкой. А когда мама входит, мы переворачиваемся на другой бок. И когда она, нащупав пакет, поднимет его к глазам, она увидит, что мы смотрим на нее. Ну то есть я. Но с другой стороны, пакет может и не заметить, а мама очень проницательная… Она может решить, например, устроить нам допрос с пристрастием. Тогда я скажу, чтобы она оставила нас в покое. Знаешь, как на Западе в таких случаях поступают? Переворачивают весь дом вверх дном. Вот тогда точно никаких вопросов не останется… Правда, пакетом надо уметь притворяться. Надо уметь полностью слиться с муляжом – тогда он и правда шевелится. Если у тебя, конечно, мама не глухая… Ну а если глуховатая, то тоже можно. Даже нужно. Во всяком случае, для меня. Тут еще один вопрос есть – какая у нее реакция будет… А, забыл сказать. Кошка почему-то делит мир на добро и зло. «Зло» это она про меня, когда бьет лапой по батарее. Конечно, мне было бы обидно, но ведь я действительно ни в чем не виноват. Поэтому, если она решится нас проверить, ей будет очень трудно. А вот если мы на день рождения с ней что-нибудь такое сделаем, тогда… Тогда, считай, пронесло. Я даже не знаю, сколько времени она будет копаться. Может, сутки. Или двое. Хотя, скорее всего, дольше. Но мама нас все равно выгонит. Она вообще не понимает, что такое дети. Мне иногда кажется, она не про наш народ думает, не имеет