Полным праведного гнева взглядом Романов обвел примолкших депутатов, поднялся во весь немалый рост:
– А последние события вокруг угольного разреза вообще не входят ни в какие рамки! Соловьев вместо того, чтобы истребить орду и, покарать казахские становища отпустил их! Вот, скажем стал бы недоброй памяти Сталин отпускать немцев в сорок пятом? Да боже ты мой, конечно нет! А как поступает Соловьев? Просто диву даешься, какой он добрячок, отпускает казахов, и более того, отдает им на съедение взвод наших солдат, которые после всего произошедшего будут проливать кровь за своих несостоявшихся убийц и насильников! Я обращаюсь к градоначальнику: почему не отомщены погибшие солдаты? Почему не дает казахам и джунгарам друг друга взаимно уничтожить, чтобы мы спокойно забрали казахские степи?
Он посмотрел в глаза градоначальника и молча мерил его взглядом: волнение среди присутствующих возрастало, и сердца бились все сильней. Произнес раздельно и твердо:
– Каждый здравый человек должен задать себе вопрос: что это, глупость или уже предательство?
Соловьев растерянно застыл. Да, этот волк далеко пойдет, если не остановить. Огляделся. Лица депутатов: враждебные, безразличные, ошеломленные. Он вдруг почувствовал, как же он одинок, чертовски одинок и это тянется слишком давно и вдруг залился нервным, продолжительным смехом.
– А вот и не надо смеяться! – взвизгнул Романов и схватился за горло. Не пристало будущему владыке города визжать словно баба, – Изволь отвечать на вопросы депутатов!
Депутат по имени Равиль едва заметно поморщился, популизм он не переваривал, а призывы вырезать казахов, людей одной с ним веры, были ему неприятны. Болезненно-желтое лицо председателя Собрания еще больше побледнело. Отчаянный взгляд скользнул по словно каменному лицу градоначальника, что-то решив для себя, торопливо постучал ручкой по столу:
– Вопросы не по регламенту заседания! – Серебро затряс общипанным хохолком на голове.
Но не тут-то было! Вошедший в раж Романов досадливо отмахнулся рукой, а его сторонники – депутаты дружно и громогласно зашикали, что председателя, если тот нарушает свободу слова, как выбрали, так и переизбрать