Ледяная королева неопределенно качнула головой. В одной руке она держала сумочку, другой – прижимала к груди пачку каких-то документов. Перехватив сползшие бумаги, она было продолжила путь к своему кабинету, но потом вновь обернулась к инквизитору.
– Вчера я дала вам совет, Георг, – задумчиво проговорила госпожа директор, переходя на самое простое обращение: вокруг них образовался небурный поток учащихся, и только оно могло теперь использоваться. – Однако происходящее сейчас, заставляет меня думать о его ошибочности. К несчастью, вы оказались не столь разумны, как, мне казалось.
– Я…
– Вы еще только в начале, смею надеяться, долгого пути. И именно поэтому я сегодня ограничусь разговором с вами. Однако если вы не услышите меня, мне придется обратиться к вашим… наставникам. Поймите меня правильно: я ничего не имею против вас, но моя должность обязывает меня принимать все возможные меры для обеспечения безопасности учащихся «Белой розы».
От справедливого упрека Георгу сделалось не по себе. В самом деле, ведь он не какой-то ученик! Он – инквизитор. Его выбрали из многих претендентов, доверили ответственное дело, а он… Он повел себя недопустимо, после беседы с Мартой с головой окунувшись в обычную жизнь и напрочь позабыв о деле.
Впрочем, этот неприятный урок Георг, пожалуй, перенес бы без излишних гнетущих размышлений, если бы чуть позже Марта также не сделала ему замечания. Георг подошел к ней в начале обеденной перемены и продемонстрировал коробочки с приготовленной утром едой.
– Вчера вы сделали неправильный вывод из нашего разговора, Георг, – пролепетала Марта, нарочно делая акцент на обращении к однокласснику.
Ее «вы» ощутимо ужалило Георга.
– Я решил, что мы с тобой можем подружиться, – ответил он, в свою очередь старательно подчеркнув интонацией «тобой».
– Нет, Георг. Вы решили, что я нуждаюсь в вашей дружбе и заботе. Вы решили, что мне необходима ваша жалость. И не говорите, что это не так! Вы смотрели на меня с сочувствием еще вчера.
«Вы, вы, вы…» Георг упрямо пододвинул девушке коробочку с обедом, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Марту: на поникшие плечи, на крепко переплетенные бледные тонкие пальцы, на прикрытые пушистыми ресницами покрасневшие глаза.
– Я понимаю, – сказал он, сделав из этого единственно возможный вывод. – Дело не в том, как я смотрел на тебя вчера и что думал. Дело в том, что гувернер вчера обошелся с тобой суровее обычного.
– Мой гувернер, Георг, здесь совершенно не причем!
Георг почувствовал, как презрение и ненависть к месье наполняют его.
– Да, конечно, – процедил он сквозь зубы. – Иначе ты не смеешь сказать.
– Потому что это правда!
– Нет! – возмущенно прокричал молодой человек и виновато потупился.
Георг сделал глубокий вдох, приводя чувства в порядок. Кричать,