– Нет, – по губам Алины скользнула ироничная улыбка. – Это Катулл. Он тоскует в стихотворении по своему другу Камерию: «Я бродил под портиком Помпея, Всех там останавливал девчонок, но они ни капли не смущались. Я просил их: «Тотчас же верните Мне Камерия, гадкие девчонки!»
– Он что, голубой был, этот Катулл? – наивно удивился Сергей. – С чего вдруг такая тоска?
– А любовь, она такая разная, – покачала головой Алина. – И цвета у неё разнообразные, а смысл один: человек находит человека, только и всего.
– Всё равно я этого не понимаю, – пожал плечами Сергей. – Развелось всяких извращенцев…
– Катулл жил давным-давно, и он любил жизнь, а в жизни – красивых женщин и мужчин, – уточнила Алина. – Древние не считали это извращением, они считали это чувствами.
– С ориентацией у них, видно, не всё в порядке было, – не согласился Сергей. – Не понимаю, как красивой девушке можно предпочесть волосатого, потного мужика? Фууу…
– Можно не понимать, но при этом уважать чувства другого человека, – сказала Алина. – Не кажется ли тебе, что ощущения – свойства мозга, а он работает по той программе, которую в него закладывают природа, воспитание, среда?
– Ну, может быть, и так, – уклончиво согласился Сергей. – Я в этом не особо разбираюсь. Я – «технарь», мне ближе компьютеры…
– Вот-вот! – оживилась Алина. – Сравни мозг с компьютером: какую программу в него заложишь, так он и будет работать. Но не свидетельствует ли это о некоторых ограничениях? Возможностей-то у компьютера предостаточно, но они не задействованы. Точно так же и с мозгом, который ориентируют на что-то определенное.
– Как-то всё слишком просто, – не сдавался Сергей. – Человек – не машина!
– Тебе бы с Декартом поспорить, – рассмеялась Алина. – Он считал, что тело – это машина. Нервы в ней можно сравнить с трубами фонтанов. Управляемые моторами, они пронизывают всего человека. Но у этой биомашины есть разумная душа, которая, по Декарту, находится в мозгу. Она, как рабочий при фонтане, управляет всем механизмом. А душа, между прочим, бесполая: она – частичка божественного огня, вдыхаемого в тело при рождении. И чем развитее человек, тем тоньше его нервы и, следовательно, тем полнее он воспринимает мир, не обращая внимания на всякие табу и ограничения.
– Спасибо, что объяснила теорию Декарта, – Сергей почувствовал себя уязвленным: он не любил признавать чьего-то превосходства. – Всё это, конечно, устарело, но любопытно. Наверное, Декарт порадовался бы, если бы ему показали фильм «Матрица». Вот где наворочано!
– Ага, – кивнула Алина и как-то поскучнела. – Весь мир – компьютерная игра. Декарту такое и не снилось. Но мы, кажется, совсем не о том говорили…
– А может, вообще не о том говорим?
– Зато не молчим…
– Но молчание – золото!
– Давай копить его! Помолчим?
– А мне почему-то