Такими же, вероятно, были принципиальность и суровость священномученика Гермогена, Патриарха Московского и всея Руси.
Этот проект оказался длиною в век. Прошение об установке на Красной площади памятника Патриарху Гермогену поступило в Святейший Синод еще в 1910 году.
В 1913 году – ровно через триста лет со дня мученической кончины – Патриарх Гермоген был причислен к лику святых. По всей стране начали собирать деньги на сооружение монумента. Но революция внесла свои серьезные коррективы. Памятник появился в центре Москвы только в 2013 году – ровно через сто лет после канонизации.
Преподобный Серафим Вырицкий
3 апреля. Тяжело богатому…
О монашестве он мечтал с самого детства, но в братию Александро-Невской Лавры в Петрограде вступил только в возрасте пятидесяти четырех лет – в 1920 году. Эта маленькая деталь очень много говорит о личности преподобного Серафима Вырицкого[11].
Вообразите себе, что у вас есть заветная мечта. И кто-то мудрый, кому вы безусловно доверяете, говорит вам: она исполнится – только позже, через несколько десятилетий. Так произошло с преподобным Серафимом.
Когда ему было четырнадцать, он рассказал одному из старцев Александро-Невской Лавры о своем желании быть монахом и получил ответ: «Тебе суждено еще пройти путь мирской, тернистый, со многими скорбями. Соверши же его перед Богом и совестью. Придет время, и Господь вознаградит тебя…» Будущий преподобный Серафим, а тогда еще просто Вася Муравьев, смиренно пошел мирским путем – и добился немалого успеха. В четырнадцать лет он стал работать в Санкт-Петербурге, в одной из лавок Гостиного двора, рассыльным, почти все заработанное отсылал больной матери на родину, в деревню в Ярославской губернии. Начальник видел, что юноша талантлив и умен.
В шестнадцать лет его повысили до приказчика, через год – до старшего приказчика. Случай небывалый: обычно до старших приказчиков дослуживались лет десять. В двадцать шесть он уже открыл собственное дело – занялся торговлей мехом. Значительную часть товара экспортировал в Германию, Австро-Венгрию, Великобританию и Францию. Постепенно будущий преподобный Серафим стал состоятельным купцом второй гильдии – судьба, о которой многие его деревенские сверстники могли только мечтать.
И вот что удивительно: такой путь требовал необычайной воли к труду, затрат времени, сил и умений. И человек трудился на износ, понимая, что все это – лишь подготовка к тому моменту, когда он оставит свое дело ради монашества…
Что им двигало? Вероятно, не в последнюю очередь честность и порядочность: взялся за дело, так и выполняй его на сто процентов. Но можно предположить, что такое отношение к мирской жизни в ожидании монашества – частный случай христианского отношения к жизни вообще. Ведь с точки зрения христианства и земная жизнь человека – тоже «всего лишь»