Мысли о говяжьем рагу прибавляли бодрости, отодвигая сонливость. Поддастся усталости, когда проглотит Надину стряпню. Потом как следует отоспится, оставив прежде на бёдрах жены синяки. Без них не обходился ни один половой акт. А вечером, пожалуй, устроит воображаемое сафари по пустынной зоне модельной железной дороги. Следующее дело он возьмёт не раньше чем через пару месяцев.
Глава 3. «Троер-Индастриз»
Станислав Троер сложил за спиной руки в сердитом молчании, разглядывая за окном фрезу, отправляющую измельчённый асфальт в кузов самосвала. Дорожные рабочие лениво опирались на черенки лопат, смоля сигареты, невзирая на жару, приводящую этот самый асфальт в негодность не хуже стальных резцов гусеничной машины. Подчас он завидовал их ничтожному существованию, заполненному мелкими проблемами, большинство из которых разрешалось простым вливанием денег. Хроническое отсутствие капитала растягивало сложности на годы, окончательно засасывая в трясину нищеты и несчастий к середине одноцветной жизни.
В располневших жёнах, замороженных полуфабрикатах и дешёвом жилье крылось своё кисло-сладкое очарование. Станислав был не прочь пожить денёк среди низких потолков, газовых колонок да вдавленных диванов, чтобы вернуть вкус к окружавшей его роскоши – приевшейся как перловая каша за два года службы в армии. В свои пятьдесят он хотел смотреть на вещи голодными глазами, как смотрел в двадцать, подспудно ища вызовы там, где их отродясь не водилось. Глупец назвал бы его конфликтным человеком. Трус – одним из самых напористых сукиных сынов нашего несовершенного мира. Умный – наложил бы в штаны от одного запаха любимой туалетной воды Станислава. Штука в том, что все они будут правы. Даже те, кого случайно заносило к нему в сети, испытывали в общении с ним невольное почтение.
Он обожал влияние денег, возможности, которые они открывали, изобилие, на которое они подлежали обмену. Гречка с тушёнкой – неплохое блюдо, но если это всё, что ты можешь позволить себе на обед или ужин, твои дела плохи. Пришлось пролить немало пота, а кое-где и крови, отвоёвывая себе место под солнцем. За годы ожесточённых столкновений у него выработалась граничащая с презрением аллергия на бездельников. Каждый из семи с половиной тысяч сотрудников «Троер-индастриз» знал это, потому работал на совесть, принося в карман Троера всё новые миллионы.
С возрастом новые вершины попадались всё реже, а предаваться воспоминаниям о прошлых, покрытых бронзой достижениях он не привык. Потому и выставил свою кандидатуру на предстоящие в сентябре выборы мэра города с населением один миллион сорок две тысячи человек, если верить прошлогодней переписи. Власть частенько отвечала взаимностью на его притязания, почему-то он верил, что так будет и на этот раз.
В сером костюме без галстука, с посеребрёнными волосами харизматичный метросексуал смотрелся выгодно с любого ракурса. Фотографы его любили. Одна улыбка успешного