Истории замка Айюэбао. Чжан Вэй

но действенным методом: оклеветать эту так называемую фольклористку, но, к сожалению, она ничего не знала об этой женщине. Она представила себе Оу Толань анфас, мысленно оглядела ее с головы до ног и попыталась отыскать в ней какие-нибудь изъяны. Лицо, глаза и рот этой женщины складывались в нечто, напоминающее овечью морду. У нее были необычные губы: гладкие, необычайно нежные и чуть полноватые. Да, такие губы способны были увлечь мужчину в мир грез. Она сбежала из столицы в далекую деревеньку Цзитаньцзяо для проведения полевых исследований и направляла свои усилия далеко не в нужное русло. Узкий таз и тощий зад не бросались в глаза, но таили страшный соблазн. Работай этот зад в замке Айюэбао – точно не избежал бы хорошей порки.

      Куколка не считала, что ее отвращение к гостье происходит из ревности, так как поводов для ревности не было. Она думала, что Чуньюй Баоцэ испытывает к этой внезапно объявившейся женщине не более чем простое любопытство, ведь новое и необычное всегда необъяснимо волнует. Образно говоря, он просто увлекся. Однако за три года жизни в замке она сроднилась с этим мужчиной: ей казалось, что они проживали одну жизнь на двоих, и это была уже не просто жизнь бок о бок, это было всё – и физическая, и душевная близость. А значит, ей не нужно было ни к кому его ревновать – впрочем, она бы и не смогла. По ночам ей думалось, что за эти три года, в тесном сплетении холода, страданий и изнурительных усилий, она своими глазами созерцала это покрытое ранами и славой тело властелина, познала его несчастье и отчаяние. Да, она спокойно могла гнать от себя чувство ревности и как следует взвесить все последствия и риски. Она несколько раз за ночь порывалась спросить у него: что, по-вашему, представляет собой самую большую преграду? Это У Шаюань? И если бы получила утвердительный ответ, то сразу же сказала бы: «Что я могу для вас сделать? Вам стоит только распорядиться, я вас не разочарую». Она изнемогала от нетерпения, повторяя про себя: «Стоит вам лишь отдать приказ, и я отправлюсь в Цзитаньцзяо и убью его».

2

      Чуньюй Баоцэ хотел придумать прозвища и для этой парочки, но не смог. Раньше ему это удавалось легко: достаточно было взглянуть на человека, и в течение нескольких минут возникало подходящее прозвище, которое было настолько точным и выразительным, что настоящее имя со временем забывалось. Так, например, случилось с генеральным директором по прозвищу Подтяжкин. Он приходился председателю Чуньюю родственником, но на два поколения младше, хотя разница в возрасте составляла у них всего год. Гендиректор отрастил такое внушительное брюхо, что его приходилось поддерживать очень широким ремнем, да и тот с трудом выдерживал, поэтому при первой же встрече хозяин и дал ему прозвище Подтяжкин, позабыв даже, сколь благозвучным было у того настоящее имя – Чуньюй Фэньфан. Пять лет назад для замка подыскали двух стенографисток. Одна, чуть полноватая, белокожая, с небольшой головой и в очках, напоминала жучка – вот за ней и закрепилось прозвище Жучок. Вторая была худощавая, крепкого телосложения, с капельками пота на переносице, и пока хозяин раздумывал, какое бы прозвище ей дать, она, помахивая