Дашка, замерев, стояла посреди ликующей вакханалии света, всей кожей впитывая его энергетику, любуясь слегка подрагивающими подвесками, рассеивающими свет, дробящими его на тысячи лучиков и зайчиков, отражающихся от зеркал, от стен, друг от друга. Они сверкали и слепили, и грели, и ласкали душу согревающими потоками. Дашка простояла бы так целую вечность, ни о чем не думая, просто наслаждаясь выпавшим моментом. Ей, пригревшейся в лучах рая, совсем не хотелось выходить в декабрьскую темень. Прикрыв глаза, она сквозь ресницы смотрела на мириады световых осколков, снопов, вспышек, отражающихся от каждой хрустальной подвески, от зеркал, от витрин, – веселый, беззаботный свет раннего детства.
Таким интенсивным он был только в июльский полдень, на земляничной полянке, куда её впервые вывез дедушка в 2 года, и это было так давно, что она не умела ещё искать ягоды, и только сидела на травке, у распряженной телеги, посреди залитого солнцем леса, пока все остальные собирали землянику. А она, безмятежный младенец, жмурясь, подставляла солнцу то одну щеку, то другую, и слушала жужжание пчел и стрекот кузнечиков, рассматривая оранжевые крылатые создания, порхающие от цветка к цветку, и одинокие белые барашки облачков, невозмутимо плывущие по ярко-синему небу.
Эта любимая картинка из кладовой памяти всегда являлась Дашке, когда ей хотелось бежать от тоскливой реальности и погрузиться в беспечную негу, как теперь, стоя в центре морозно-слякотной вечерней Москвы, она наслаждалась льющимся на неё со всех сторон светом. Закрыв глаза, подставляя то правую, то левую щеку навстречу земляничной полянке памяти, она почти впала в транс, стоя посреди зала, как сомнамбула, с легкой улыбкой и прикрытыми глазами.
В потоках света, сквозь полуопущенные веки, она увидела приближающийся силуэт со светящимся нимбом и крыльями за спиной. «Это ангел, – ангел света», – пригрезилось Дашке, и она шагнула навстречу распахнутым объятиям небесных крыл.
«Вас что-то интересует?» – спросил ангел дружелюбным голосом. Дашка, открыв глаза, увидела девушку с угасающим ореолом вокруг головы. Ангел на глазах превращался в земное создание, с безучастно-внимательными глазами и бэйджиком «Анжела» на груди.
– Да, интересует, настольная лампа, – пришлось ответить Дашке. Конечно, она не походила на человека, выбирающего огромную двухметровую люстру, висящую с потолка почти до самого пола.
– А какая лампа вам нужна конкретно? – девушка не отставала.
– Ой, нет, мне нужна настенная. Бра с хрустальными подвесками, – ответила Дашка. Сама же подумала: «С бриллиантовыми тебе нужна, коза баянная! И всеми мушкетерами в придачу. Давай-ка делай отсюда ноги, пока не всучили какой-нибудь безумный торшер с бахромой».
– Все хрустальные в том углу, пройдемте, я покажу, – девушка пошла вперед, и Дашка, с заплетающимися ногами, направилась за ней, внутренне борясь с собой.
«Действительно, а почему бы не купить