Здесь ей полагалось почувствовать себя в безопасности: теперь она точно была укрыта от любых взглядов. Однако легче не стало и чувство того, что ей не хватает воздуха, сохранилось. Оно погнало ее вперед, заставляя двигаться так быстро, что она рисковала в любой момент оступиться и рухнуть вниз. Зрение стало туннельным, Юна не обращала внимания на отделы, которые она пробегала, значение имели только ступеньки – и дверь, манившая свободой.
Дверь была массивной и тяжелой, поэтому, чтобы побыстрее попасть на волю, Юна сразу же навалилась на нее всем телом. Отчасти решение было верным: дверь действительно распахнулась быстро. Вот только ощущение, будто Юна осталась наедине со всем миром, оказалось обманчивым. По ту сторону двери как раз стояла женщина, которая такую внезапную встречу определенно не оценила.
Женщина была невысокой, худощавой и пожилой – лет семидесяти, не меньше. Дверью ее не задело – и это хорошо, потому что дверь наверняка весила раза в три больше, чем потенциальная жертва. Однако на незнакомку налетела Юна, убежденная, что ее сейчас примет в объятия свободное пространство. При столкновении Юна почувствовала себя скалой, по которой стукнул бумажный самолетик. Она удержалась на ногах, а вот пожилую женщину откинуло назад, и лишь вовремя оказавшийся рядом сугроб спас ситуацию от печальных последствий.
Это столкновение все равно нельзя было назвать мелочью. От смущения Юна даже позабыла, с чего все началось, боль и страх отступили сами собой. Сначала она откапывала женщину из сугроба, потом кое-как устанавливала ошалевшую старушку на ноги. Пока пострадавшая пыталась проморгаться и понять, что происходит, Юна наматывала вокруг нее круги, собирая выпавшие из сумки вещи. Все это – с непрекращающейся печальной песнью извинений.
Вещи у женщины оказались нехитрые: пара кошачьих игрушек, пять пакетиков корма (лосось и ягненок в белом соусе), ничего такого, что пострадало бы от снега, хоть в этом повезло.
Когда пожилая женщина наконец поняла, что происходит, Юна дошла до юбилейного сотого «извините».
– Ничего страшного, милая, – растерянно улыбнулась старушка. – Совершенно ничего плохого не случилось!
От этого должно было стать легче, но смущение лишь усилилось. Если бы женщина вдруг превратилась в проклинающую всё и всех бабку, разойтись с ней было бы проще, а так Юна отчаянно искала способ искупить вину, однако пока безуспешно.
– Даже не знаю, чем я думала, – развела руками Юна.
– Вы как будто убегали от кого-то.
– Я… Нет. Я ни от кого не убегала.
И это прозвучало вполне убедительно, потому что за все время, прошедшее после столкновения, никто из магазина так и не появился. Ну а то, что сложнее всего убежать от себя, Юне сейчас обсуждать не хотелось.
– Хотите,