– Хана, товарищ старший лейтенант, траки порвали. – Сообщил механик-водитель. Но Владимирский крутил башню, точно так же крутил башню и отступающий немец.
– Огонь. – И вражеский танк замер. В этот же самый момент, что-то грохнуло и ударило в голову Владимирского, который сразу же провалился в темноту.
Глава 3
Грохот гаубиц потихоньку стал прорываться через вату угасшего сознания. Наконец он понял, что его несут. Владимирский открыл глаза и увидел затянутое едким дымом небо.
– Очухался. – Устало произнёс санитар, продолжающий нести его дальше. Ротный сообразил что его несут в противоположную сторону от места сражения. Он попытался приподняться на носилках, и это ему удалось:
– Что с моим экипажем?
– Вы лежите товарищ старший лейтенант, вам нельзя вставать. Механика вашего тяжело ранило. – Всё так же тяжело дыша, отвечал, несущий носилки сзади ротный санитар. Владимирский скинул ноги с носилок и сел. Затем встал и у него загудело в голове:
– Хватит хренью заниматься, бегом за механиком Батраковым. – Ротному показалось что он говорит под водой: – Нельзя мне в тыл, мне на передовую надо. – Его догнали и остановили санитары.
– Товарищ старший лейтенант, нельзя вам на передовую, у вас осколок из головы торчит! И из ноги тоже.
– Владимирский некоторое время в недоумение смотрел на санитаров, затем потрогал сверху шлемофон и действительно нащупал острый металлический предмет, торчащий сверху. Он попытался снять головной убор, но ему помешали санитары:
– Не нужно, вы и так кровью залиты. Товарищ старший лейтенант вы идите в на горку в тыл, а мы за Батраковым сбегаем.
Артиллерия стихла и расчёты снующие возле гаубиц, с удивлением смотрели на мимо проходящего танкиста с залитым кровью лицом. Перед ним остановился броневик Д-12 из которого вышел командир двадцатой танковой дивизии полковник Катуков, а в след за ним появилась неуместная красота, в облике нам уже известной Полежаевой.
– Владимирский. Что у вас с шлемофоном? – Поинтересовался командир