Национальный образ мира в поэзии Олеси Николаевой. Анна Некратова

действительности. «Религиозный пафос – понимание верховного смысла земной жизни, открытие в земной жизни её ценностей, присутствие Бога – обусловил обращение к риторической поэтике XVIII века. Пониманием трагических испытаний и утверждением мужества встречи с ними О. Николаева созвучна современной трагической лирике, этическая нормированность не снимает напряженности духовной жизни и душевных страданий. Наряду с поэзией непосредственного лиризма О. Николаева создала и поэзию „эпического полифонизма“ (сближающую её с А. Черновым, О. Хлебниковым, М. Поздняевым), балладную, поэмную, объясняющую тяготение О. Николаевой к прозе (повесть „Инвалид детства“)»83.

      Некоторые исследователи отмечают стилевую и содержательную эволюцию в лирике поэта. Так, И. Петроченко отмечает, что в первых сборниках Олеси Николаевой доминирует традиционная форма рифмованного стиха, однако присутствуют особенности, характерные для зрелой поэзии Николаевой: описательность, эстетизация бытовых деталей и попытка увидеть в них метафизическое начало84. По мнению А. Марченко, «в ней сплавились и „золотой песок“ классики, и архаика русского фольклора, и „пестрый сор“ современного городского общежития»85.

      По мнению Н. Котовой, «духовная поэзия», в том числе лирика Николаевой, возвращает поэзии лирического героя: «В противовес авангардным течениям „второй культуры“, стремящимся нивелировать голос героя, духовная поэзия возвращает авторское „я“, его историю, поскольку, как замечает О. Седакова, большинство побегов от геройного „я“, совершённых в нашем веке, ведут вниз»86. Лирический герой обеспечивает поэзии Николаевой цельность, идейную завершенность.

      В то же время сосредоточенность героини поздней поэзии на себе ставится под сомнение Борисом Кутенковым: «Раннюю интонацию Николаевой я определяю для себя как очень «шестидесятническую», покаянную – блудный подросток перед открывшимся миром, «позднее недоуменье», по Эренбургу. По прошествии времени «подростковые» переживания всё больше уступают место многообразию жизненных историй. Впрочем, акцентирование внимания на собственной личности вообще не свойственно лирической героине Николаевой: несмотря на множество общих примет (неотделимых от времени), её отличает от многих коллег, работавших одновременно с ней – Т. Бек, Б. Ахмадулина – именно отсутствие ярко выраженного эгоначала, чему объяснением может быть религиозность автора. Больше интереса уделяется миру внешнему»87. Б. Кутенков отмечает следующую важную особенность творчества Николаевой: при выраженной автобиографичности (по стихам «можно проследить основные биографические вехи автора: замужество за священником, рождение дочери («Анастасия»), столкновение с советской цензурой («Знаешь, в рейтинге современных поэтов…'), преподавание в Литинституте («Учительница»), а также множество бытовых