Разрушив сей трепетный момент, в каюту ворвался Висмут. Хватая ртом воздух, он остановился в дверях. Ева вздрогнула, отпрянув от Килана, торопливо схватила аптечку и, минуя кока, выскочила из каюты. Шут даже не повернулся. Не обращая на соперника внимания, он надел рубашку и принялся неторопливо застегивать пуговицы. Висмут тем временем уже закрыл дверь и, еле скрывая злость, глядел на Цербера.
– Ты что-то хотел? – улыбнулся Шут.
– Ты! – прошипел Висмут. – Как ты смеешь так вести себя с ней?
– Тебя что-то смущает? – лукаво прищурился Килан и присел на кровать.
– Ты калека! Во всех смыслах! – Висмута трясло. – Ты ничего не сможешь ей дать, Шут. Ничего, кроме боли. У тебя даже собственного тела нет!
– Ну, допустим.
– Признаешь? Тогда ты должен оставить ее в покое, а не влюблять в себя еще сильнее. Если любишь ее, отступи!
– Люблю, – без тени улыбки ответил Шут. – И не отступлю именно поэтому. Хочешь бороться, Висмут? Борись! Но и я буду.
С этими словами Килан встал, потушил свечи и вышел из каюты, оставив Висмута одного в полной темноте.
– Помешал вам мальчишка? – не глядя на друга, спросил Стром.
Он курил, стоя на марсе: там, где обычно они с Киланом вели беседы.
– Нет, – ответил Шут, – он пришел как раз вовремя. Иначе я окончательно потерял бы над собой контроль.
Стром повернулся, вопросительно взглянув на друга.
– Я позволил себе немного лишнего, – ответил Шут.
– Так я ведь нарочно вас двоих наедине оставил, – пропыхтел капитан. – Висмут же как узнал, что Ева там тебе перевязку делает, тут же бросил свои кастрюли и вниз рванул. Я даже поймать его не успел. Где он, кстати?
– Там же, переваривает наш с ним разговор.
– О как. И о чем говорили?
– О том, что я ей не пара.
Капитан хмыкнул.
– Он, конечно, во многом прав, – признал Шут, – но я не стал говорить ему, что мы с тобой разделили камни. И что Раснария теперь вместе со мной готовится к Эмпорию.
– Почему?
– А для чего ему знать о моих намерениях? Я привык делать, а не болтать.
Капитан одобряюще кивнул.
Ева торопливо зашла в свою каюту и, закрывшись изнутри, прислонилась к двери спиной. Сами собой зажглись свечи в канделябре. Ева повернулась к источнику возгорания.
– Я думала ты на палубе, – сказала она Дарию, сидящему на тумбе.
– Хотел побыть один.
– Тебя ведь все равно никто не видит, – не поняла Ева. – Там, где нет меня, ты всегда один.
– Зато я всех вижу и слышу, – Дарий соскользнул с тумбы на кровать, чтобы Ева могла поставить аптечку.
Сделав это, она присела рядом.
– Выглядишь взволнованной, – заметил призрак. – Что-то случилось?
Ева издала смущенный смешок.
– Мы делали перевязку Шуту, а потом Стром оставил нас одних.
– И?
Девушка покраснела.
– И