– Хочешь отпраздновать с нами? – Джейн выглядит так, будто не ожидала подобный вопрос от себя. Безусловно, может догадываться, что в моей семье всё не так гладко, поэтому не стремлюсь навестить, но гадать можно сколько угодно. К тому же, у неё тоже есть тайны, например, не видел маму.
Я убеждаю себя, что Земля не сойдёт с орбиты, если задам вопрос.
– С тобой и твоими родителями?
– Только я и папа, – Джейн поднимает голову и смотрит куда-то сквозь стены, тихо продолжив: – Мама пропала несколько лет назад.
Мне становится не по себе, даже жутко. Холодок пробегает вдоль позвоночника.
Если пропала, значит, сейчас местонахождение неизвестно. Да, я не близок со своими родителями, скорей, совсем наоборот, между нами пропасть. Но Джейн выглядит расстроенной. Печаль застилает черты её лица.
– Я верю, что её найдут.
Я накрываю её крохотную ладонь и выдавливаю улыбку.
Мне, наверное, будет сложно понять её чувства, потому что я с удовольствием потеряю связь с родителями.
– Так и будет, – прочистив горло, подтверждаю я и поглаживаю внутреннюю сторону ладошки пальцами.
– Папа тогда много пил, видимо, чтобы заглушить мысли, – голос Джейн звучит слишком тихо, мне приходится наклониться, чтобы расслышать.
Я медленно сглатываю, не в силах спросить, как она себя чувствовала.
Джейн поднимает взгляд. Глаза у неё на мокром месте, из-за чего в горло словно засыпали острые камни. Я не знаю, что говорить в таком случае, кроме как отшутиться, что лучше бы на месте её мамы были мои, но, вероятнее всего, это будет худшее, что произнесу. Даже у юмора есть красная линия, за которую заходить не стоит. На языке крутится тревожный вопрос, Джейн читает его бегущей строкой на лбу.
– Мне было восемь, я уже могла о себе позаботиться.
– Винишь его за это? – Сипло спрашиваю я. Непринуждённый разговор стал мрачным. От этого тяжело на душе, но одновременно приятно, потому что Джейн постепенно открывается и доверяет личное.
– Нет. Каждый справляется по-разному. Не могу смело говорить, что на его месте смогла бы взять себя в руки, а не сломаться. Папа сломался, но он смог выкарабкаться ради меня. Если бы не я…
– Знаешь, что я скажу?
Джейн отрицательно качает головой, дыша с перебоями.
– Если ты настроена видеть плохое во всём, то никогда не увидишь хорошее.
– Я вижу плохое?
– Ты видишь хорошее и веришь в лучшее. Это самое главное. Нельзя терять веру.
– У нас были кое-какие сбережения, – тем же тихим голосом, отзывается Джейн. – Я позаботилась о нас. Знала, что рано или поздно всё наладится, значит, не потеряла веру.
– Да, но ты не должна была заботиться о взрослом человеке, Джейн. Всё должно быть наоборот. Ты была ребёнком.
Она поднимает уголки губ.
– Любой человек может сломаться, Уилл. Не будь так строг.
– Прости, что переживаю за тебя.
– За прошлое? – Она безрадостно улыбается. – Ты же понимаешь, насколько это глупо сейчас? Я