– Ого! – вырвалось у меня почти непроизвольно.
Джеймс замер, а потом обернулся.
– Ага, – ответил он с искренней улыбкой. – Я тут шесть лет и до сих пор хожу и удивляюсь.
Как и было предсказано, моя начальница явилась в десять, закутанная в золотистую норковую шубу, в громадных темных очках и шелковом шарфе с узором в виде лошадей, накинутом на голову.
– Здрасьте, – сказала я и приподнялась над стулом, словно приветствуя королевскую особу или папу Римского.
Но начальница пронеслась мимо меня и скрылась в кабинете, притворившись, что не заметила меня.
Через двадцать минут дверь ее кабинета открылась, и она появилась на пороге уже без шубы, а на смену темным очкам пришли такие же громадные, но с прозрачными стеклами. Они занимали половину ее бледного лица и подчеркивали голубизну глаз.
– Так-так, – произнесла она, закуривая и присаживаясь на край моего Г-образного стола. – Пришла, значит.
Я бодро улыбнулась:
– Пришла.
И я встала, немного нетвердо держась на ногах, так как на мне были сапоги, которые я одолжила у Ли, соседки Дона. Свои мокасины я оставила сохнуть на батарее в квартире парня, и те скрючились в форме полумесяца и застыли так навсегда. Собственно, там я и жила на самом деле, а не по официальной версии, – в бруклинской квартире Дона.
– У нас много дел, – сказала начальница и длинным пальцем убрала с лица блестящий локон. – Я знаю, ты умеешь печатать на машинке. – Я с энтузиазмом закивала. – А ты когда-нибудь расшифровывала микрокассеты?
– Нет, – честно ответила я. Я даже никогда о таком не слышала. Разве что в шпионских фильмах. На собеседовании, кажется, никто ничего не говорил про микрокассеты. – Но наверняка смогу научиться.
– Научишься, не бойся, – заверила меня начальница, выпуская облако дыма, сам вид которого несколько противоречил ее уверенному заявлению. – Хотя могут возникнуть трудности.
Она одной рукой поддела жесткую полупрозрачную крышку на белой пластиковой коробочке, стоявшей рядом с печатной машинкой на моем столе. Под ней оказалось нечто вроде допотопного кассетного магнитофона с кучей проводов и огромными наушниками; привычных кнопок воспроизведения, паузы и перемотки я не увидела. Был отсек, куда вставлять кассету, и все. Прибор, как и многие технические достижения 1950-х и 1960-х, выглядел одновременно умилительно архаичным и пугающе футуристичным.
– Смотри, – сказала начальница со странным смешком, – это диктофон с микрокассетами. Чтобы перемотать вперед-назад, нажимай на эти педали. Кажется, тут еще скорость можно регулировать…
Я кивнула, хотя не видела перед собой никаких педалей и регуляторов скорости.
– Если