– Ты кто?!
– Я! – слегка испугался он.
– Ты… кто? – теперь уже с нотками нескрываемой радости спросило невидимое существо.
В самолёте была девочка!
– Меня зовут Карен. Я живу тут, недалеко… то есть я жил тут…
– А я Юна. У меня что-то с рукой. Я её не чувствую. Меня кто-то придавил. Я даже пошевелиться не могу.
Карен стал осторожно на карачках подбираться к ней, выставив вперёд левую руку с полусогнутыми пальцами и опираясь правой на неровный пол. В центре салона он нащупал труп. По-видимому, это был мужчина. Его огромная голова, почти лишённая волос, казалась неестественно запрокинутой к спине.
Девочка лежала в двух шагах от трупа. Карен почувствовал импульс «живого» человеческого тепла и сразу наткнулся на её распростёртое тело.
– Руки на месте, сухие, – подвёл он итог после детального ощупывания. – Но… левая у тебя холодная. Она чем-то прижата.
Юна застонала.
– Тихо! Я понял в чём дело. Рука придавлена металлической дугой. Но ты лежишь на животе, и поэтому не можешь дотянуться до неё правой!
– Карен, – всхлипнула Юна, – мне очень больно. Болит плечо и локоть. И голова.
Он прикоснулся к её лицу. Такие же длинные и тёплые, как у Ферузы, волосы слиплись от крови. Лоб и щёки казались чуть нежнее и мягче, чем у его названной жены, но так же вызывали какой-то особый, всего один раз пережитый им душевный трепет.
Спасибо тебе, дядя Саид. Даже если ты умер, Бог будет знать, что ты спас ещё одну человеческую жизнь, на этот раз руками тринадцатилетнего приёмного сына.
Первым делом Карен попытался отогнуть наверх эту проклятую арматуру, но безуспешно. На неё, видимо, давила покорёженная обшивка. Тогда он упёрся ногами в труп мужчины и медленно, постепенно наращивая усилие, стал руками и спиной отодвигать складку обшивки вверх и немного назад. Искать в темноте какой-нибудь рычаг было бесполезно. И наверное поздно.
– Прижимай руку к себе! – крикнул он.
Получилось! Юна тихо пискнула. Нагнувшись, Карен убедился в том, что выбрал верную тактику: девочка успела вырвать руку из-под неровной части арматуры, давившей на неё ребром. Следующий рывок завершил операцию. Юна перевернулась на спину и застонала.
– Теперь ползи на свет! Видишь? – не дав ей опомниться, приказал Карен.
– Нет, – пролепетала Юна, – не вижу. И ползти не могу. Я не чувствую пальцы.
– Встань на ноги. Только осторожно. Голову не поднимай. Цепляйся за мой пояс. И иди за мной.
Девочка