Мальчик брёл по каменным россыпям Долины Привидений. Ещё в раннем детстве он влюбился в эту очаровывающую местность, где всегда можно было спрятаться в тени нависающих скал. Здесь, правда, не росли деревья – только кусты, и то редкими куртинами. Деревья росли севернее; но на севере не было таких красивых изваяний, и во-вторых, как говорил дядя Саид, там находился город Н. – излюбленное место всяких разбойников, которых издавна привлекал этот горный оазис с водой и множеством укромных мест.
Солнце перевалило за середину своего дневного пути. Мальчик знал, что ночи в каменистой пустыне холодные. Нужно будет пройти ещё четыре-пять миль – и там начнётся великая песчаная пустыня. Там станет немножко теплее. Но ему не хотелось покидать этот сказочный уголок, где всегда было уютно и спокойно. Он сел в тени истукана, напоминающего дядю Максуда, и впервые с момента бегства отпил глоток воды из пластиковой бутылки.
Наверное, он устал. Изнурительная ходьба не требовала от него осмысления утренних событий. Но сейчас он будто очнулся. И первая же мысль до боли обожгла душу. Вспомнилась Феруза. Не Анзор и не старшая сестра Фатима, а именно Феруза. Саид тогда сказал: «Девочек пощадят». Но ведь это неправда! Неужели Саид – впервые в жизни – соврал ему только для того, чтобы он бежал из города на восток, чтобы не бросился защищать Ферузу и не погиб от пуль пришельцев с севера?
Молиться. Молиться. Пусть вопреки всему станут пророческими слова его умирающего старшего друга. Молиться, чтобы смерть миновала Ферузу. Молиться, чтобы она осталась девочкой. Но даже если эти бандиты в пятнистой форме испоганят её, он, тринадцатилетний мужчина, от Богом назначенной ему жены не отречётся.
Когда солнце коснулось изрезанного скалами горизонта, подул северный ветер. На небе открылись первые звёзды. Пора было идти. Мальчик встал и медленно отпил три глотка воды.
Внезапно что-то нарушило вечернюю умиротворённость пустыни. Сначала будто бы почудился невнятный, как шелест ползущей змеи, звук. Но затем ветер донёс едва уловимый запах, хорошо знакомый с раннего детства – неприятный запах горящего металла.
Давным-давно, много лет назад, мама рассказывала, как её отец нашёл в пустыне самолёт – небольшой, одномоторный. Людей в нём уже не было. Наверное, они спаслись. Самолёт оказался целым, потому что сел на огромный бархан. Сломался только винт. Но здесь мог приземлиться в лучшем случае вертолёт. А самолёт, даже самый маленький, неминуемо разбился бы на этих скалах,