– Боже мой… – прохрипел он между спазмами. – Господи…
Быстро оправившись от первого потрясения, Элизабет оставила без внимания испорченное платье и в утешение несчастному положила руку на его согбенную спину, даже не разобравшись, кто это такой.
– Мужчине плохо, – обратилась она к очереди. – Вызовите, пожалуйста, врача.
Но никто не откликнулся. Всю очередь как ветром сдуло от тяжелого запаха и надсадных всхлипов.
– Боже мой… – раз за разом повторял Кальвин. – О боже…
– Я сейчас принесу бумажное полотенце, – мягко сказала Элизабет. – И вызову такси. – А потом, внимательно присмотревшись, спросила: – Мы с вами, случайно, не знакомы?
Через двадцать минут она уже помогала ему войти в дом.
– Поскольку никто больше не пострадал, думаю, распыление дифениламинарсина можно исключить, – сказала она.
– Химическое оружие? – ахнул он, держась за живот. – Нет, вряд ли.
– Видимо, что-то не то съели, – сказала Элизабет. – Похоже на пищевое отравление.
– Ох, – простонал он. – Какой позор. Очень прошу меня извинить. Ваше платье… Я оплачу химчистку.
– Ничего страшного, – сказала Элизабет. – Слегка забрызгано, вот и все.
Она усадила его на диван, и Кальвин мешком повалился на бок.
– Не… не припомню, когда меня в последний раз так выворачивало. Тем более на людях.
– Бывает.
– А ведь я пришел на свидание, – выдавил он. – Представляете? И был вынужден оставить ее в зале.
– Нет, не представляю, – ответила она, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ходила на свидание.
Пару минут они молчали, потом он закрыл глаза.
Она поняла, что ей пора уходить.
– Еще раз прошу меня простить, – выдохнул он, услышав, что она идет к дверям.
– Я вас умоляю. Не нужно извиняться. Это была реакция, химическая несовместимость. Мы же ученые. Нам ли этого не понимать?
– Нет, нет, – слабо запротестовал он, желая прояснить недоразумение. – Я о том, что в тот раз принял вас за секретаршу… и распорядился, чтобы мне позвонил ваш начальник. Мне так стыдно.
Она не нашлась с ответом.
– Нас даже официально не представили, – выговорил он. – Я – Кальвин Эванс.
– Элизабет Зотт, – ответила она, собираясь домой.
– Ну что ж, Элизабет Зотт, – он даже сумел изобразить тонкую улыбку, – теперь вы палочка-выручалочка.
Но она явно не расслышала.
– Мои работы в области ДНК были посвящены полифосфорным кислотам в качестве конденсирующих агентов, – через неделю сообщила она Кальвину за чашкой кофе в институтской столовой. – И до недавних пор все шло по нарастающей. Однако месяц назад меня отстранили. Перевели на исследование