– Девки! – появился Денис, тряся пузом. – Долго тут сидеть будете? Танцы-шманцы начались, быстро в хоровод!
Мы с Дудкиной переглянулись и одновременно встали.
– А почему бы и нет? – широко улыбнулась она. – Скинем двадцать лет с плеч!
Глава 4
Я открыла глаза и увидела незнакомую оранжевую люстру и дощатый потолок. Где я? Почему язык не ворочается? Кто играет на барабанах? Минут через десять ко мне стала возвращаться реальность – я на даче у Ани, меня мутит после вчерашних увеселений, а барабаны стучат исключительно в моей похмельной голове.
Я осторожно встала, стараясь не шевелить шеей, и огляделась. На диване мирно сопит троица: Вера, Надежда, Любовь. Рядом, на тахте, устроилась Скрипачева, а я провела ночь между Анькой и Светкой на надувном матрасе.
– Как ты? – донесся до меня шепот с матраса. Аня тоже проснулась и попыталась пригладить пятерней растрепанные волосы.
– Бывало и лучше, – криво усмехнувшись, прошептала я в ответ. – Но жить можно. Пойдем умываться.
Мы выползли на крыльцо, недовольно щурясь от яркого света.
– А парни куда делись? – поинтересовалась я у хозяйки фазенды. Та пожала плечами:
– В бане, наверное. Я им вчера матрасы выдала еще по трезвой памяти. Они дольше сидели, крепыши! Доброе утро, Вадя!
Из машины вылез заспанный полуголый Пучков. Похоже, он не ожидал нас увидеть, потому что молча открыл рот и вытаращил глаза. Следом за ним вылезла замотанная в полотенце Овсянникова. Увидев нас, она ломанулась обратно, но мы успели заметить, что под полотенцем она абсолютно голая.
– Вот так номер, – вздернула я брови. – А ведь почти не пила.
– Пойдем, – потянула меня Еремина. – Это не наше дело.
Пока мы умывались, остальные тоже проснулись и теперь сонно потягивались. После крепкого чая мир вокруг стал обретать цвета.
– Девочки, – умоляюще прошептала нам Ируся. – Только никому, ладно?
Мы пожали плечами. Я цокнула языком:
– Мы ничего не видели. А если и видели, то любые галлюцинации легко списать на последствия приема веселой нефильтрованной темной субстанции.
– Да, и вообще, какая вакханалия без оргии? – понимающе покивала Аня, прикрывая длинными ресницами глаза, в которых прыгали черти.
– Я умираю, – трагически возвестила Дашка, спускаясь с крыльца. Выглядела она и впрямь неважно. Лицо опухшее, под глазами черные круги.
– Утро субботы, родная, – простонал Вовка, прикладывая к голове бутылку с холодной минералкой. – Тут все умирают!
– Сердце что-то колотится, – пожаловалась непривычно тихая скандалистка. – И дышать тяжко.
– Ну, а что ты хотела? Ты вчера на спор литр пива за десять секунд выпила! – припомнил Пашка. – А я – только в полминуты уложился.
– И что я выиграла? – нахмурилась Скрипачева.
– Так, это… Еще один литр!
Я