Ненавижу поднимать подобные темы. Я бы с радостью промолчала, но именно сейчас не могу остановиться. Слова сами льются нескончаемым потоком, будто из прорванной плотины. Никогда б не подумала, что от двух с половиной стаканов я становлюсь настолько открытой.
– «Учись-учись-учись! Нам не важно, что у других, ты должна быть лучше!» – а если я не хочу быть лучше?! Или вот еще: «В нашей семье либо идеально, либо никак!» Но только если я, не дай бог, что-то не сделаю, то сразу стану «позором семьи»! Господи, мне кажется мой попугай в своей клетке и то свободнее! Я сюда-то попала лишь потому, что родителей дома в кое-том веке ночью не оказалось.
Том молчит, похоже, я его напугала – по лицу непонятно. Музыка в зале как будто тоже стала тише, но никто из присутствующих не обернулся на нас, что несказанно радует.
Я залпом допиваю «Манговый рай» и вновь бью стаканом по столу – надо прекращать, пока еще ничего не разбилось. Разворачиваюсь в пол оборота. Со стороны я наверняка выгляжу, как пьяный сапожник, только бесконечных нецензурных речей не хватает. Хотя, судя по спокойному и даже слегка заинтересованному взгляду собеседника, мои предположения ложны. Да и тетя, изредка мелькающая в зале, все время мне мило улыбается, явно обрадованная, что я нашла себе компаньона.
Пьём ещё с четверть часа все также молча. Мы могли бы и дольше так сидеть: Том – изучая мою внешность, я – позволяя это ему делать, пребывая в полудреме (теперь уже настоящей), но резкий звук разбитого стекла привёл все заведение в движение. Бедная официантка, либо просто споткнувшись, либо уже не выдержав на себе похотливых взглядов, уронила поднос на пол и сама еле удержалась на ногах, не упав в груду мелких, до жути острых осколков. И, можно легко догадаться, толстосум первым поспешил ей на помощь. Попытки девушки вежливо избавиться от него оказались безрезультатны. Благо, тетушка уже примчалась на место происшествия.
– Эй! – Том хватает меня за руку и тащит в неизвестном направлении. Подмечаю про себя, что он намного выше, сантиметров так на 30, если не больше. Когда сидели, разница не казалась такой огромной.
Я сопротивляюсь, но слишком вяло, чтобы отцепить своего похитителя. Тома немного шатает, как, впрочем, и меня, поэтому чудо, что мы за весь наш путь ни разу не поцеловались с полом.
Вдвоем проходим запутанным маршрутом несколько комнат и вскоре через чёрный ход оказываемся на заднем дворе, где из достопримечательностей только кирпичная стена, полные мусорные баки справа и пожарная лестница с другой стороны.
Останавливаемся. Том отпускает мою руку, улыбается и отходит метра на два. На улице прохладно, безоблачно и тихо. Слишком резкий контраст с баром, отчего я практически трезвею.
– Я всегда знал, чего хочу. – начал ни с того, ни с сего Том. – Я мечтаю наконец найти человека, которому смогу доверять, который поймёт меня. А ещё я всегда знал, что любить так, как я этого хочу, запрещено. Но… правила созданы для того, чтобы их нарушать, ведь так?
Я