Знание о причинности следует строго отличать от знания о всеобщей причинной связи между явлениями. В первом понимается явление, второе утверждает факт; в первом не содержится никакого мнения о большей или меньшей распространенности понимаемого, и его истинность не зависит от этого; во втором всегда наблюдаемое распространяется на все существующее; первое поэтому может быть безусловно истинным, второе – безусловно гипотетично.
Попытки определить причинность (они имеют целую историю) все несовершенны, неполны и неправильны[6]. Они несовершенны, потому что не выражают собою сущности определяемого явления (причинности); они неполны, потому что вне их остается целый обширный ряд явлений причинности; они неправильны, потому что даже в пределах определяемого можно найти случаи, разрушающие определение. Согласно с выше сделанною классификацией определений, их следует отнести к определениям атрибутивным, где в определяющем не раскрывается природа определяемого явления, но только указывается на его постоянный и исключительный признак; найти же и выразить эту природу даже не сделано попытки.
Рассмотрим все эти недостатки делаемых определений причинности в порядке обратном тому, в каком они были перечислены.
Указывая на неизменность и безусловность существования причины, когда существует следствие, эти определения упускают из виду случаи, когда один факт необходимо должен совершиться, чтобы совершился другой, и тем не менее не есть его причина. Так, в известном опыте над упругими шарами безусловно необходимо отвести один из них на некоторую высоту, чтобы затем, опустив, сообщить удар другому шару и заставить его приподняться на высоту, равную той, на которую приподнят был первый шар; но тем не менее это предварительное отведение в сторону первого шара, столь неизменно предшествующее движению шара второго, не есть причина этого движения; что видно из того, что, задержав приподнятый шар на высоте, мы задержим ожидаемое движение другого шара.
Далее определения эти страдают тем недостатком, что они охватывают только одну форму причинной связи и опускают другую, столь же значительную, и, таким образом, выражают не причинность вообще, но только одно из проявлений ее. И в самом деле, под определение «неизменно и безусловно предшествующего» и «неизменно и безусловно последующего» подходят только факты преемств, но не факты сосуществования, между тем как причинная связь выражается вполне только в этих обоих типах своих.
С первого взгляда может показаться противоестественным, чтобы явления сосуществования так же могли быть подчинены закону причинной связи, как и явления