Вышла Таня, поздоровалась, пригласила отобедать.
– Распогодится, – поглядывая на облака, задумчиво произнёс Фёдор. – Пойдём, закусим.
В небольшой летней кухне ждал стол, заставленный закусками, – с красной икрой, горбушей, нарезанной кусочками, своего сёмужного посола, подогретой тушёнкой из изюбрятины, ломтиками свиного сала; остывая, шкварчала яичница, дымился ароматный борщ, в центре стояла початая коньячная бутылка с пятью звёздочками, две стопки тонкого стекла. Таня, сославшись на дела, упорхнула в дом. Фёдор налил.
– За пчёл! Чтоб водились!
– За дружбу! – вставил Сергей, разглядывая мужественные черты лица молодого человека с хитроватым взглядом и напускным простодушием.
Стекло глухо звякнуло. Скупо улыбнулись. Выпили. От первача во рту пересохло, перехватило дыхание. Аппетитно захрустели луком. Сергей больше нажимал на рыбу и тушёнку, разглядывал времянку, отмечая во всём порядок: в красном углу висела старинная небольшая иконка, у топившейся печки новая стиральная машина, там же корзина для белья, рядом чистотой сиял кухонный гарнитур. На окне расцветала герань. Тепло и уют напомнили ему родительский дом на Иртыше. «Пора, пора свой угол иметь», – подумал он.
– А пчёл ты заводи, – по-своёму понял молчание Фёдор, – выгодное дело. Ты думаешь, я сразу пасеку купил? Как бы не так! Пришёл из армии, и то надо, и это, – его слова набирали скорость. – Но мне повезло. В тот год урожай на шишку был, а кедровый орех ценится. Мы с отцом в отпуск – и в кедрачи шишковать. Места нам показывать не надо. Успели вовремя, под бурю! Намололи орехов тонн пять! Вот так-то. Выручила шишка! Тогда у друга десяток ульев на развод и купил. Видишь, не жалею. Всё вот этими своими руками, – и он поставил на стол внушительные кулаки. – А вы в лесхозе что всю зиму делали? Валили кедрач? Да я б таких охранников!
Сергей вздрогнул от удара кулаком по столу, покраснел. В словах Фёдора была правда. Всю зиму рабочие лесхоза и лесники вели санитарные рубки, валили старые деревья, часто это были ещё здоровые кедры в возрасте более трёхсот лет. Ещё бы полвека они могли плодоносить и кормить орехами зверей и птиц, но за это время древесина бы потеряла деловые качества, да и такие кедры мешают подрастать молодым, более продуктивным. «Это же целая наука, лесоводство, – размышлял Сергей, – что он понимает в этом? Лесники вреда лесу не причиняют, а как это объяснить Фёдору? Лекцию читать? Лучше смолчать, сдержаться, – принял он для себя решение. – Не технический это совет и не комсомольское собрание».
– Слушай, Федя, государственной лесной охране пятьдесят процентов выделяет бюджет, а остальное надо заработать за счёт работы цеха: пилорама даёт брус, половую доску, вагонку, продаём дрова, собираем калину, бруснику.
– Ты мне зубы не заговаривай,