Как-то вдруг рядом образовалась Фиона.
– Костя, может, помочь чего? – спросила она, преданно заглядывая в глаза.
– Во-первых, пожрать принесёшь, – сказал я, почувствовав силу мужчины-яйца.
– Принесу! – Фиона ударила кулаком в грудь. – Пир устрою!
– А во-вторых, на! – Я нахлобучил на неё свою конструкцию. – Пошли испытания проводить.
***
Фиона с визгом разогналась, взбежала на холм и прыгнула. Крылья, изготовленные из одеяла, поймали ветер.
– Парррррит! – воскликнул ворон, сидящий у Дианы на плече.
Да, каких-то две-три секунды Фиона парила. Потом зачем-то впала в панику, замяукала, попыталась махать крыльями, которые задумывались, как неподвижные. Затрещали рвущиеся нитки, каркас оторвался, и траектория безвозвратно нарушилась.
– Очень красиво, – похвалила Диана, когда Фиона на ходу впилилась в подножие холма, на котором мы стояли.
– Вы что там делаете? – выскочила наружу Яйцерина. – У меня тарелочка упала и разбилась!
Я, тяжело вздохнув, спустился вниз. Помог встать несостоявшейся лётчице, которая скулила и держалась за голову. Н-да, великий план – долететь до портала, поплёвывая на яйцекратов – провалился с треском, буквально. Я задумчиво погладил Фиону по голове.
– У кисы боли, у собачки боли! – давясь от смеха, сказала сверху Диана.
– Идите вы все знаете, куда? – крикнула Фиона и, гордо дёрнув хвостом, похромала в сторону леса. На охоту, должно быть.
– Костя! – шёпотом спросила подкатившаяся ко мне Яйцерина. – Я не успела спросить. Ты не согласился бы сходить со мной сегодня вечером в одно место? На концерт.
– А там пьянствовать будут? – осведомился я.
– Угу, – расстроенно понурилось яичко.
Я опять вздохнул, посмотрел на обломки дельтаплана, поднял взгляд наверх. Там Диана сделала страшные глаза и показала кулак, а ворон расправил крылья и замахал ими.
– Да, конечно, – сказал я. – Зайду за тобой в восемь.
Глава 3
– Уверен? – доносился до нас грозный голос яичного голема-яйцекрата. – Это необычные яйца, их нельзя не заметить. Яйца говорят, что видели одно из них парящим в воздухе над деревней.
– Летающее над деревней яйцо? – уточнил Яйцерик. – Нет, я бы заметил.
– Но если вдруг заметишь…
– Первым делом сообщу, конечно.
Голем молчал. Дверь не захлопывалась. Я мучительно хотел кашлянуть, но держался. Мы все сидели за столом: Яйцерина, Диана, Фиона и я. Даже ворон. Правда, он скорее сидел на столе. То, что яйца не ели в привычном смысле этого слова, не мешало им сидеть за столом перед пустыми тарелками. Это было важной частью семейной традиции в каждом доме.
– С ними была птица, – сказал, помолчав, голем. – Чёрная птица. Я понимаю, если вы подумали, будто они священны и спустились с неба, чтобы положить конец нашему господству, но…
– Нет