– Хасс! На помощь! – в ужасе закричал я. – Посвети мне!
Я не решался пошевелиться. Как раз перед тем как я упал, я заметил огромного паука-верблюда. Я упал прямо около него.
Хасс вернулся ко мне:
– Что ты здесь делаешь? Ты весь извозился…
– Знаю, знаю, – проговорил я, оглядываясь в поисках паука. – Просто помоги мне, ладно?
Жуткий паук заполз под выступ у основания стены пещеры. Свет факела Хасса отразился в его глазах, отчего они засверкали. Но там было что-то еще. Мы оба увидели это одновременно, когда Хасс наклонился, чтобы подать мне руку.
Резьба по камню. Сейчас я знаю, что это называется «барельеф». На камне было высечено изображение быка. Рога на голове быка торчали как две половинки кольца. Я уцепился за них, чтобы подняться. Часть стены неожиданно сдвинулась. Меня обсыпало пылью и песком. Что-то лежало там. Свернутая шкура.
– Только посмотри на это! – закричал Хассан, хватая ее. – Еще один свиток!
– Это я нашел его! – закричал я, выхватывая свиток у него из руки. – Я!
Когда мы вернулись в лагерь, вначале отец был просто очень доволен нашей находкой, но чуть позже он чуть с ума не сошел от счастья.
– Это ключевой свиток, – объяснил он нам. – Он содержит ключ ко всему коду.
Мы с Хассом были в восторге, что порадовали отца. Но я очень гордился и радовался тому, что смог привлечь к себе его внимание. Но конечно же это не могло продолжаться долго. Вскоре папа снова замкнулся в своей скорлупе. После того как он выразил восторг, он заперся в трейлере и проводил все время над свитками, так что я даже стал жалеть, что нашел этот свиток.
18 мая, остров Кранту
Мы бежали босиком по горячему белому пляжу к тому месту, где стояла яхта Портеров.
Джорджия стояла на палубе и махала нам. Мое сердце билось в груди сильнее, чем волны о коралловый риф. Джорджия! Она была такой красивой. Прекрасной и золотой. Все в ней свет и красота. Я любил ее до смерти. Да мы оба ее любили! И ее благосклонность – самая большая награда в мире.
Яхта Портеров длинная, блестящая и белая. Она двухмачтовая. Грант Портер сказал нам, что она сделана из камбоджийского тика. Кажется, он очень гордится ею. На ней везде эти веревки и всякие другие штуки, которые называются штагами и снастями. Я всегда думал, что снасть – это парус, и это действительно так, но еще снастью называют и веревки. Внизу, или на нижней палубе, как говорила Джорджия, были каюты, просто классные. Только представьте себе, четыре двухъярусные кровати, и еще остается куча свободного места! Душ, туалет, который называется «гальюн», и кухня, которую они называли «камбуз». Еще были какие-то штуки, называемые переборками, но я их так и не видел.
Я помчался по мягкому коралловому песку. Хассан прекрасно понимал, что я делаю. Он сделал рывок и пронесся мимо меня. Мы, как всегда, устроили гонку. Мы начали соревноваться друг с другом. Ничего другого не оставалось. Одному из нас предстояло победить.