– Я слыхал, в чем общее мнение обвиняет этого юношу, но ничего не знаю о том, как все произошло. Я знаю, что молодые ребята побуянили, как, впрочем, всегда водится на свадьбах, и тогда разбился кувшин. Я знаю, что ваша бабушка ударила парнишку клюкой и приказала вышвырнуть его за дверь, заплатив ему только пенни. По его словам, он с тем и убрался, зная, что спорить тут бесполезно, и потому не ведает, что́ произошло дальше, но, услышав шум погони и поняв, что ловят его, бросился бежать и нашел укрытие у нас в церкви.
– Ничего странного, что он рассказал все именно так, – рассудительно согласилась Сюзанна.
– Слова каждого человека могут оказаться правдой или неправдой, – наставительно изрек Кадфаэль. – Через сколько времени после его ухода мастер Уолтер отправился в свою мастерскую?
– Да, пожалуй, около часа спустя. Некоторые гости уже начали расходиться, но ребята побойчее остались, чтобы проводить Марджори до дверей спальни, и человек двенадцать толпились на галерее. Свадебные подарки были выставлены на обозрение, но тут перед концом праздника отец взял их со стола и понес в мастерскую, чтобы спрятать в окованный железом сундук. Наверху тем временем веселье было в полном разгаре, и я, наверное, только спустя полчаса после его ухода забеспокоилась, отчего он не возвращается. Там была золотая цепочка и кольца от отца Марджори, серебряный кошелек и серебряная пектораль с эмалью – чудесные вещицы! Я вышла из зала, через двор прошла в мастерскую и там увидела его на полу. Он лежал ничком около сундука, крышка была откинута, и внутри было почти пусто, исчезло все, кроме тяжелых серебряных блюд.
– Так, значит, музыкант ушел за час до того, как это случилось. Видел ли его кто поблизости от дома, после того как его выгнали?
Она улыбнулась и с сожалением покачала головой:
– Стояла такая кромешная тьма, что никто не заметил бы, даже если бы там шатались хоть сто человек. И не так уж смиренно он вел себя, как вам рассказывает! Перед тем как уйти, он так ругался, обзывал нас такими словами, каких я, честное слово, никогда не слыхивала! И он орал, что еще заставит нас расплатиться за все обиды. Впрочем, что и говорить, с ним и впрямь обошлись несправедливо. И кто же, в конце концов, кроме него, мог это сделать? Неужто люди, которых мы знаем всю жизнь, соседи с нашей улицы? Нет, уж будьте уверены, это он прятался на дворе в темном углу, пока не увидел, что отец один пошел в мастерскую; тогда он потихоньку подкрался, увидал открытый сундук и понял, какое там богатство. Уверяю вас, для бедняка это был очень большой соблазн. И все-таки даже бедные люди обязаны не поддаваться искушению!
– Я вижу, вы очень уверены, – сказал Кадфаэль.
– А я и уверена. И он ответит за это головой.
Тут маленькая служанка вдруг резко повернула к ним лицо, обратив на говорящих широко открытые глаза. До чего же они были огромны и печальны! Из ее приоткрытых уст вырвался внезапно придушенный