Её тёмные волосы развевались по ветру, прикрывая напряжённые скулы на остром лице; прищуренный взгляд ярко выделял её пепельные зрачки, выдавая окружающим наличие рассудительности и психологической зрелости у его хозяйки, а стройное тело, покрытое нежным загаром, было ухоженным и приятным для взора. Тонкие аккуратные руки вместе со спортивными и натренированными бёдрами говорили о том, что она часто передвигалась пешком и почти не занималась хозяйственными вопросами, перекладывая их на своих соплеменниц. В отличие от других амазонок, её тело было без шрамов – Александр это сразу заметил, понимая, что эта девушка, явно не обременённая тяжёлой работой и стоящая впереди без оружия, – царица амазонок.
К Александру на балкон вышел его телохранитель, Лисимах, также напряжённо осмотрев девушек, а особенно – их предводительницу.
– Скажи, что тебе нужно от царя, раз ты пришла к нему лично? – Лисимах громко, но спокойно обратился к стоящей впереди всех амазонке.
Девушка гордо осмотрела своих воительниц и подняла взгляд на Александра, мужественно заявив:
– Моё имя – Фалестрида! Я – одна из тех, кого со страхом в голосе враги и с тёплой гордостью союзники называют амазонками! Я прошу аудиенции с царём Александром Македонским!
Лисимах посмотрел на царя: тот учтиво кивнул и вошёл в дом. Фалестрида ещё раз окинула взглядом своих амазонок, игнорируя воинов, которые стояли кольцом вокруг девушек. Она посмотрела на небо и тяжело вздохнула, а затем прошла за одним из воинов внутрь дома. Её амазонки проводили свою предводительницу напряжённым взглядом.
Александр вежливо пригласил свою гостью с ним пообедать, на что та с радостью согласилась. Они сидели в большом зале, стол в котором был предназначен, как минимум, для двух десятков людей. Но в этот раз они сидели рядом вдвоём, не пригласив никого из приближённого круга Александра или Фалестриды – это был откровенный знак доверия друг к другу, но свой меч царь держал при себе, в отличие от амазонки, которая была безоружна.
Александр порезал на куски свою порцию мяса, а затем, задумавшись, обратился к девушке:
– Ты ведь царица амазонок, почему ты об этом умолчала?
Фалестрида, не сводя взгляда со своей тарелки и неаккуратно нарезая мясо, ответила:
– Мы – сёстры. Пусть я и возглавляю наше племя, но лишний раз называть себя царицей я не желаю. Я уважаю и люблю каждую из своих амазонок, – она ещё раз попыталась нарезать мясо, а затем нервно отодвинула свою тарелку от себя и посмотрела царю в глаза. – Этого не хватает вашим армиям, что воюют с нами. Ты отдаёшь приказы своим людям, и они их выполняют. Вы воюете за территорию, за продовольствие, за человеческие ресурсы, а мы с сёстрами воюем за наше племя; за нашу жизнь и наше развитие.
Александр тоже отодвинул свою тарелку и в ответ посмотрел в её глаза: они горели. Страстью, гордостью, непоколебимостью. Это были именно те глаза, в которые влюбляются. Он ещё не был женат, но уже успел познать многих девушек и женщин, и Фалестрида, сидящая рядом с ним и откровенно смотрящая на него, была приближена к лучшим из них. По крайней мере, её внешность говорила об огне её души – и это царю нравилось.
– Скажи мне, зачем ты пришла? Что тебе нужно от меня?
Фалестрида осмотрела обставленный едой стол и, вернув взгляд на царя, взяла свой кубок с вином, следя, как он тоже брал свой. Она сделала глоток и покрутила кубок в руках, а затем вернула его на стол и, встав со стула, вышла к нему. Она следила за тем, чтобы Александр смотрел на неё. Он развернулся к амазонке и осмотрел её сверху вниз.
Царица потянулась рукой к своему поясу, а затем резко подняла её вверх, вытащив нитку, которая удерживала одежду на ней. С этим движением её тканевое одеяние полностью слетело с неё, оголив тело. Александр разглядывал обнажённое тело, ожидая комментария Фалестриды. Она подошла к царю и положила нитку от своего одеяния на его плечо, а затем наклонилась к его уху:
– Я понимаю, ты – победитель, я – побеждённая, вся моя территория теперь в твоих владениях, так позволь мне в честь признания твоего триумфа родить от тебя девочку! Не только мне, но и всему моему племени это будет в честь! Александр, прошу, не откажи в этой услуге. Наша с тобой дочь будет лучшей амазонкой на всём побережье Гирканского моря! Я воспитаю её царицей, которую ещё не видели здешние земли! И имя её будет – Кима!
Александр приобнял Фалестриду и с напряжением спросил:
– А если родится сын?
Девушка нежно провела рукой по его голове:
– Я отдам его тебе.
Царь встал и, взяв крепко за руку гостью, повёл её в сторону комнат. Он закрыл на ключ дверь в полутёмной спальне и сел на кровать вместе с Фалестридой. Затем взглянул ей в глаза, медленно поглаживая её лицо:
– Пусть будет Кима.
***
Глубокой ночью Фалестрида лежала