– В Долине множество частных детективов, – сказал он. – Я могу вам кого-нибудь порекомендовать.
– У меня, черт возьми, нет времени на… – Аделина резко замолчала. – В этом нет нужды. О вас высоко отзываются. Вы известны даже в Нью-Йорке.
Я обернулся, чтобы посмотреть на Берни: у того на лице застыло выражение глубокого удивления, однако вслух он ничего не сказал.
– Вас удовлетворяют условия? – спросила Аделина. – Две тысячи в день, начиная с сегодня и до конца выставки?
Плюс расходы. Давай, Берни, скажи: плюс расходы.
Но он ничего не сказал, только кивнул.
– Полагаю, вам нужен гонорар, – продолжила Аделина.
– Не сейчас, – ответил Берни. Не сейчас? Это еще почему? – Для начала у нас есть несколько вопросов.
Правда что ли? Интересно. Не терпится услышать.
– Вопросов какого рода?
Берни принялся загибать пальцы. Я просто обожал, когда он так делает! Он вообще умнейший человек в мире, даже если не все это согласны признать.
– Первый: часто ли выставочные собаки обзаводятся телохранителями?
– Нет.
– Второе: а вы часто нанимаете телохранителя для Принцессы?
– Нет. И пожалуйста, перестаньте загибать пальцы. Мой муж вечно так делает, и я этого терпеть не могу.
Берни сложил руки на столе.
– Значит, есть и мистер Боргезе? – поинтересовался он.
– Не совсем. Мой муж – граф.
Берни наклонился вперед. Может, он не расслышал.
– Повторите-ка?
– Граф, мистер Литтл. Это значит: мелкий европейский аристократ.
– А, – понял Берни. – Conte, как говорят в Италии.
– Верно.
– Значит, вы графиня.
– Давайте об этом не будем. Можете звать меня просто Аделина.
– А я – просто Берни, – со смешком сказал Берни, словно только что отколол отличную шутку. Аделина не засмеялась, и, по правде говоря, до меня тоже не дошло, что тут смешного. Берни прочистил горло – я так тоже умею, правда, куда как громче – была у него такая привычка, когда он понимал, что облажался. – Значит, раньше вы не нанимали телохранителя для Принцессы, но сейчас решили это сделать. Почему?
Аделина прикусила губу, а потом, к моему большому удивлению, ее глаза наполнились слезами. Для меня всегда было загадкой, как люди плачут. Женщины, как я заметил, делали это чаще, чем мужчины – Леда, например, плакала чуть ли не каждый день. Как-то раз плакал и Берни – это ведь в счет, когда человек не издает ни звука, только слезы катятся по лицу? Это случилось в тот день, когда Леда собрала все вещи Чарли.
Аделина плакала точно так же – только слезами, беззвучно. Она открыла сумку, достала салфетку и промокнула потемневшие глаза.
– Жизнь Принцессы в опасности, – сказала она.
– Почему вы так считаете?
Аделина снова полезла в сумку, извлекла оттуда сложенный пополам глянцевый листок бумаги и протянула его Берни.
– Мне пришло это письмо, – я встал и обошел стол, чтобы посмотреть на лист