– Тебе нужно, чтобы тебя пожирали взглядами мужики. Молодые и старые. Знакомые и незнакомые… Ну, крошка, так когда ты придешь ко мне делать татуировочку?
Маркус создал пятый элемент, а также новый облик Милены. За несколько недель он превратил серую мышку в интригующее сочетание Кайли Миноуг, Барбареллы и завлекательных трансвеститов с дискотек Южной Швеции.
Полгода он обожал Миленку, как всякий Пигмалион, довольный плодом своих трудов. Потом позволил ей совершить пробную вылазку на Плянты. И там оставил. Милена месяц проплакала, но потом вспомнила про свою жизненную миссию – коллекционировать восхищенные взгляды мужчин (а временами и женщин, почему бы и нет?). И она коллекционирует.
– А что с другими мужчинами? – полюбопытствовала я.
– Случаются, но каждый лишь на два-три месяца, – проинформировала меня Вика. – И каждый, к сожалению, напоминает Маркуса: преобладание формы над содержанием и яиц над мозгом.
– А тот, последний?
– Да такой же, как остальные, – отвечала Милена, выуживая огурец из огромной банки. – И вдобавок ревнивый. Потому-то мы и расстались.
– Что у вас произошло?
– Я договорилась с Маркусом, что сделаю у него татуировку, – сказала Милена. И, увидев выражение лица Вики, добавила: – Кавалер из него никакой, но как татуировщик он просто супер.
– И что было дальше?
– Маркус пригласил меня к себе, показать новые узоры. Роберту я об этом не сказала, она должна была стать сюрпризом на Мужской день: его бывшая рассказала, что он тащится от татуировок на лодыжке. И я решила сделать там пылающее сердце, пронзенное молниями. Представляете, как гениально это выглядело бы? – Она откусила кусок огурца, забрызгав рассолом стол и окрестности.
– Ты не можешь не брызгаться? – вытирая лицо, сделала ей выговор Вика.
– Я же не виновата, что попался такой дряблый. Папа опять экспериментировал при засолке.
– Ну и что? – спросила я.
– Как обычно, получились вот такие взрывчатые. Каждый как бочка с рассолом.
– Да нет, что с Маркусом?
– А, с Маркусом… Пришла я к нему, села, стали вспоминать прошлое. Как нам было хорошо и вообще. Он так растрогался, даже пожалел, что бросил меня тогда на Плянтах, поскольку следующая Галатея ободрала его как липку. И вдруг он мне говорит, что не хочет брать с меня денег за татуировку. Он хочет всего лишь побрить мне ножки.
– Он так и сказал – «ножки»?
– Ну да. Меня это до того растрогало, что я согласилась. Марко достал пенку, мою любимую, лимонную, и принялся за дело. А Робби думал, что я сижу на занятиях, и поехал в Новую Гуту к родителям, которые, оказывается, живут в доме напротив Маркуса.